семьей? Я себя знаю, и я не убийца.
— Но ты не помнишь, что делал прошлой ночью.
— Я был тут, — сказал он, — я уверен. Как и в том, что людей тут не было. Они сюда вообще никогда не ходили!
— Я же сейчас здесь.
— Эйвери…
— Что, если бы я пришла сюда прошлой ночью?
— Сегодня ты пришла, потому что чувствовала мои эмоции и потому что хотела меня найти, — возразил он. — А вчера бы у тебя не получилось. Но даже если бы ты пришла, я бы тебя узнал. Даже в обличье…
— Волка?
— Да, — ответил он.
Челюсть у него была напряжена — от гнева? Или страха? Этого я не могла понять, настолько спутались его эмоции.
Я вспомнила о Рене, о запланированных ею каникулах, о том, что завтра мы улетим отсюда, и Бен весь сжался.
— Ты уезжаешь? — спросил он. — Правда?
Я посмотрела на него.
— Да, — ответила я, — уезжаю.
Он сжал меня еще сильнее, глаза его загорелись, снова став серебристыми, глазами не человека, и он прошептал:
— Я же не смогу тебя чувствовать, а мне это так необходимо. Мне надо…
Я была ему нужна. Его мысли были полны желания. Он сожалел о том, что вчера убежал, а не пришел ко мне. Но за этим желанием, в глубине, таился страх. Он боялся, что я никогда не вернусь. Что он меня потеряет. Что у него не останется ничего, кроме воспоминаний обо мне, о том, как я выгляжу, как пахну. О вкусе моих поцелуев. О том, как я хотела его в ту ночь в родительском доме, в лесу и вчера в городе.
— Подожди, — сказала я. Я поняла, что есть способ убедиться в том, что Бен никого не убивал, даже несмотря на то, что он сам ничего не помнил.
Я рассказала ему о лукошке для грибов, о том, что взяла его с собой, а потом оно куда-то пропало.
— Мне кажется, что, если я его найду, я могу вспомнить, что произошло. А если я вспомню, то вся эта история закончится. Ты поможешь мне его отыскать? Найдем его вместе, и тогда… — Я смолкла, потому что почувствовала, как Бена захлестнул ужас, пронзил его до костей, до глубины души. — В чем дело?
Но как только я это произнесла, до меня дошло. Я буквально чувствовала вкус его вины.
— Ты его уже нашел, — сказала я. —
— Когда я сюда приехал, я отправился в лес. От моей старой жизни ничего не осталось, а Луис… он хороший, но я его совсем не знал. Мне хотелось в лес. Так что я пошел. И…
Я догадалась, о чем говорила эта пауза.
— Ты превратился.
Бен кивнул:
— А потом я нашел на земле лукошко.
— У моего дома?
Он слегка поерзал.
— Вроде того. Оно лежало на земле и показалось мне… самодельным. Я вспомнил о своей семье. О том, что я утратил. И я забрал его себе.
Я просто дрожала.
— В нем были грибы?
— Несколько штук, — проговорил он, и я подумала о маминой просьбе. О своем последнем воспоминании и о том, что к тому моменту, когда я снова осознала себя, лукошко исчезло.
Исчезло, потому что его забрал Бен.
Бен «нашел» его.
Оно напомнило ему о его собственной утрате. Ему было одиноко и грустно.
И он злился.
Он там был.
