общем догадывалась, что они тут есть. Должны быть, такая древняя культура, да еще и со своими традициями заботы о бесправных слоях населения… Но я не подозревала, что они настолько влиятельны! У них свой институт, они входят в консультационный совет при императоре, у них масса достижений. И они дали мне много полезных советов. Кажется, завтра у меня будет сложный разговор с нашим администратором. Мне необходимо внести изменения в рабочую программу. Впрочем, император ведь обещал продлить мою командировку…
— Ну ладно, — перебила Анна. Она встала, решительно взяла Августа за руку. — Мы спать. Завтра поездка в университет и знакомство с молодыми учеными. Надеюсь, будет банкет. Мы должны хорошо выглядеть. Невыспавшаяся женщина — это оскорбление эстетике. А ведь надо же еще и любовью позаниматься, для хорошего тонуса!
Она засмеялась и увела Августа. Кимберли еще несколько секунд сидела с каменным лицом, уставившись в свою чашку.
— Да простит меня Господь, но оскорбление эстетике — эта девушка, — наконец выговорила Кимберли. — Делла, как хорошо, что вы вовремя приехали. Я больше не могла слушать, что император запал — какое ужасное слово! — на нее. Что он робеет перед высокими женщинами, а то бы непременно все уже догадались о его чувствах. Это невыносимо. Зачем такое говорить в присутствии жениха? Не мое это дело, но наследник клана Маккинби мог бы выбрать менее вульгарную невесту, если уж ему хочется непременно из народа. Я лично знакома с сотней девушек из народа, которые и красивы, и умны, и деликатны. Вы хорошо знаете Августа — вам не кажется, что с ним… что-то не так?
Я пожала плечами и едва заметно покачала головой. Как-то само собой вышло. Из этой комбинации жестов можно сделать много разных выводов — начиная с того, что мне наплевать, и заканчивая тем, что все под контролем.
— …К тому же зачем лгать? Император на нее даже не глядел. Он превосходно воспитан и не станет ухаживать за чужой невестой. Да что я говорю… он же сделал вам такой изящный подарок. Вам, а не ей.
Я повертела рукой. Браслет чудесный. И чем дальше, тем сильней мне нравится.
— Делла, — Кимберли понизила голос, — вы бы осторожнее… Мне кажется, эта девушка очень завистлива. А жест императора слишком легко истолковать превратно. Я догадываюсь, что у вас с ним особые отношения, о которых мне ничего не известно, это видно, что вы для него не просто участник делегации…
— Кимберли, не гадайте, — сказала я. — Пожалуй, я не стану спорить, браслет слишком дорогой, чтобы рассматривать его как знак вежливости. На самом деле я просто оказала империи небольшую услугу. На мой взгляд, небольшую. Но, возможно, у императора иное мнение относительно ценности моего вклада. И да, конечно, моя миссия полностью согласована и одобрена в федеральном правительстве.
— Ах, значит, мы миримся с Шанхаем, — сделала вывод Кимберли. — Это хорошая новость. Уверена, что в Сенате будет семидесятипроцентная поддержка самое малое. А ястребы пусть переключатся на Эльдорадо. Эту ужасную проблему надо решать. Но все-таки, Делла, прислушайтесь: не афишируйте так свои отношения. Сплетен потом не оберетесь.
— И каких же? Что у меня был роман с шанхайским императором? — Я засмеялась. — Кимберли, я бы сама приплатила Анне за такие сплетни. Я ведь сразу сделаюсь интересной и желанной гостьей решительно на всех светских мероприятиях. Но, к сожалению, она не настолько глупа. К утру самое позднее сообразит, что ей невыгодно рекламировать меня. И через годик мы услышим, что роман был у нее, а у императора с Августом на этой почве случился поединок в стиле шаолиньского кун-фу — шесты, или посохи, или еще что-нибудь экзотическое, — а я была серой мышкой, так, путалась под ногами и старалась показаться самым умным синим чулком. Но никто, конечно, не обращал на меня внимания. Даже старая грымза Кимберли Тако — и та глядела в рот Анне, ловя каждое слово и восхищаясь ее умом.
Кимберли рассмеялась до слез.
— У вас прекрасное чувство юмора. Ума не приложу, как вы ухитрились столько лет проработать с Маккинби. Он же конченый зануда. Делла, а вы успели загадать желание на падающую звезду?
— Нет! — воскликнула я. — Представляете, они падали так быстро! В детстве я легко успевала, а тут — ни на одну не получилось! Потеряла навык.
— Вы меня успокоили. Я думала, что одна такая медлительная. Даже заволновалась, не пора ли мне проверить сосуды… Но мне тоже показалось, что они падали слишком быстро. Ах, эти шустрые китайские звезды…
Я встала и взяла чашку.
— Уже ложитесь?
— Да, Кимберли. День действительно был трудным. Спокойной ночи.
Я медленно поднялась по лестнице на третий этаж. Но едва свернула в коридор, поставила чашку на первую же тумбу и пулей метнулась к себе. Черт, я думала, что не дотерплю. С наслаждением запустила руку за шиворот и основательно почесалась.
И только потом нашла причину.
Еще одна соломинка. Маленькая, но колючая соломинка.
Маккинби жалел, что поддался на провокацию. Что это провокация, он знал загодя, но все равно не удержался.
