— Но я хочу понять!
— Хорошо. Ты в курсе, под какой процент он дал кредит Крису? Тот кредит, без которого Крис не смог бы оформить Дивайн на себя? Это беспроцентная ссуда. Август совершенно бесплатно спас моего брата и совершенно бесплатно спас меня. Еще и приплатил. Так что с нашей стороны было бы верхом бесстыдства предъявлять ему претензии.
— Крис с тобой согласен?
— Абсолютно. И довольно об этом. Уж такие вопросы мы вполне можем решить сами.
— Я разве спорю? Только ты мне вот что скажи: тебе самой не обидно? Ты столько вложила в Августа. То, что он стал похож на человека, — твоя заслуга. И все это теперь достанется другой?
— И пусть. Мне оно не досталось бы в любом случае.
Мелви только скрипнула зубами и откинула голову на спинку высокого кресла.
— Я дура, — призналась она. — Я исключительная дура. Ревнивая дрянь. Знаешь, сколько раз я проклинала себя за то, что тогда, в университете, сказала тебе правду про него? Вот что мне стоило промолчать? Глядишь, у вас все сложилось бы…
— Не сложилось бы. Промолчи ты тогда — и что? Он как был принцем, так и остался.
— И ты бы его бросила? Если б уже успела привязаться?
— Моментально. Потому что сочла бы скрытность подлостью.
Мелви очень тяжело вздохнула:
— Тогда дура — ты.
— Да я-то с чего дура? Мел, Август никогда не увлекался мной всерьез. Ты права — я заставляю Августа быть похожим на человека, хотя бы временно, только для него это сущее мучение… Да, на него иногда находит что-то, но ненадолго.
— Ах, все-таки находит?
— Слушай, я не хочу об этом.
На губах Мелви заиграла хищная улыбка. Я влипла. Ладно, как-нибудь переживем.
— Не хочешь — как хочешь, — легко согласилась она, и в самом этом согласии крылся подвох. — Можем поговорить о чем-нибудь другом.
— Да-да. Вернемся к нашим баранам.
— К китайским?
Мы засмеялись. Да уж, хороша игра смыслов — если вспомнить, что в гербе Маккинби аккурат китайский баран и красовался.
— Расскажи про Мэдлин Рассел-Грей, — попросила я. — Если уж мы взялись обсуждать женщин, то лучше ее.
— Я мало знакома с ней. Она всегда одинаковая.
— Что ты слышала о ее детях?
— Дети, — кивнула Мелви. — Вроде бы двое. Вроде бы растут в баснословно дорогом и престижном интернате.
— И какие проблемы узнать? Их же внешность выдает. Нельзя выяснить, где учатся двое эльфов?
— Нигде не учатся, — ответила Мелви. — Лично узнавала.
— В Куашнаре?
— Если только.
— Не в том ли интернате, который якобы затопило и из которого Билл Николс забрал двух чудом спасшихся мальчишек? По странной случайности никто больше не выжил. Ни учителя, ни персонал, ни другие дети. Только эти двое.
— Знаешь, на мой взгляд, это слишком откровенный шаг для Николса. Он мужик-то продуманный.
— А если он считает Мэдлин сумасшедшей? — предположила я. — Допустим, она на почве мести за отца свихнулась. То, что она рассказывает, вполне тянет на манию преследования… Николс знает Мэдлин давно и хорошо, может сравнить то, что было раньше, с тем, что есть сейчас. И он просто спасает детей от нее.
— Дел, тогда ты права, и они его родные дети. Иначе ему пришлось бы оформлять им фальшивые документы, а это — готовое обвинение в киднепинге. Значит, у него есть законное право удерживать детей у себя.
— Кстати, кто натравил на него федералов?
— Спроси у Кида, — посоветовала Мелви с многозначительной улыбкой.
— Понятно. Те же, кто подсидел его. И ты совсем ничего не знаешь?
— Верь не верь — совсем. Только вчера услышала. Вместе с известием об увольнении. Аккурат после слов, что мой рабочий допуск аннулирован.
— И как Кид собирается решать трудовой спор? Вот так взял и уволил?
— А у меня отпуск за два года не гулян. Формально я в отпуске.
— Ладно… — Я выбила пальцами дробь по подлокотнику — и резко сжала кулак. Жест, подхваченный у Августа. Нет, целых два жеста. Он точно так
