Битва богов

это мифический образ убежищ Света и Тьмы? Невозможно решить сейчас, какой из бункеров — «магических стран» стоял за имперскую старину и насаждал, насколько мог, расизм, неравенство, обновленное рабство; какой, напротив, способствовал распространению гуманности, свободолюбия, просвещения… Я сделал свой выбор, опираясь на то, что и Е. Блаватская, и Н. Рерих, и Э. Томас, и многие другие знатоки вопроса считают Шамбалу «оазисом света». С другой стороны, исследователи зловещих (и вполне возможных) связей Третьего райха с некими единомышленниками в Южной Азии, Л. Повель и Ж. Бержье, упоминают ламу — посла тайного восточного центра; сей священнослужитель был известен гитлеровской верхушке как «держатель ключей королевства Агарти». О «темных владыках» пишут А. Бейли, Г. Лавкрафт, иные эзотерики; жестокую «подземную расу» изображает Д. Булвер-Литтон. По крайней мере, такая схема отражает биполярность Тысячелетней эзотерической войны, быть может, не оконченной до сих пор.

IX.

Упаси бог, я далек от того, чтобы утверждать, вслед за «тайноведами» кухонного разбора, будто некие гималайские общины, сохранившиеся от времен потопа, управляют земной историей, свергают или возводят на трон монархов, затевают реформы и революции. Конечно же, исторические события имеют причины, подробно изложенные в специальных трудах и кратко — в учебниках, и никакая Шамбала не в силах изменить эти причины, географические, экономические, классовые и т. д. Но не надо недооценивать и моральную сторону процессов, формирующих наше бытие. Всякая общественная практика вырабатывает идеи, благословляющие и оправдывающие ее; теоретическую базу, философское или религиозное отпущение своих грехов. И весь этот свод логических построений, обрядов, пробуждающих определенные чувства, словесных клише — все это, будучи созданным нами, возвратно действует на нас же, лепит коллективные сознание и подсознание. Неосознанные доселе, порожденные необходимостью действия освящаются и вменяются в обязанность под страхом кары — как, например, элементарные правила гигиены в Ветхом Завете; поступки людей осмысливаются, обретают общую цель. Учителя, проповедники, исполнители их велений собираются в некие группы влияния — церкви, ордена, политические партии и т. п. Эти группы уже накладывают на историю заметный отпечаток.

Может быть, в плане влияния идеологии на реальность, наиболее (зловеще) интересен немецкий фашизм. Полезно обратить внимание на следующее высказывание бывшего нациста Германа Раушнинга: «Каждый немец стоит одной ногой в Атлантиде, где он ищет лучшую родину и лучшее наследие». Эта двойная природа немцев, позволяющая им одновременно жить в реальном мире и проецировать себя в воображаемый мир, в особенности выразилась в Гитлере и дает ключ к пониманию его «магического» влияния на соотечественников.

Стараясь объяснить восхождение к власти этого «великого жреца тайной религии», Раушнинг говорит, что много раз в истории «целые нации впадали в необъяснимое волнение. Они предпринимали походы флагеллантов. Их сотрясала пляска святого Витта. Национал-социализм — это танец святого Витта XX века».

Но откуда пришла эта странная болезнь? Не находя нигде удовлетворительного ответа, Раушнинг отделывается лишь одной фразой: «…самые глубокие корни спрятаны в тайных местах». На что он намекал, что имел в виду? Не сокровенный ли город «Избранных»?

Нельзя забывать о том, что Гитлер, Гесс, Гиммлер, Розенберг и некоторые другие лидеры национал-социализма были глубокими мистиками, серьезно интересовавшимися оккультными вопросами. Далеко не случайно, что они выбрали своим символом свастику — древний арийский знак, происхождение которого затеряно в глубине веков. Мистические наклонности высших иерархов нацизма нашли свое отражение в форме и ритуалах эсэсовцев и гитлерюгенда — молодежной организации. Обязательно нужно помнить о том, что и в исключительно напряженные годы второй мировой войны нацисты не жалели тратить колоссальные деньги на Аненербе — специальное бюро, созданное по личному распоряжению Генриха Гиммлера и занимавшееся исключительно «наследием древних германцев».

Историки правы: немецкий фашизм, как политическое движение, весь вырастает из традиционных для Германии, вечно «обиженной» соседями, аппетитов на чужие земли, но именно идеология, насквозь пронизанная темной мистикой, сделала немцев 30-х–40-х годов едиными в своем крайнем националистическом экстазе, а значит, и более фанатичными, более опасными, чем когда либо раньше. Оттого и война получилась столь затяжной, немыслимо кровопролитной, полной слепого жертвенного упрямства, какое и не снилось солдатам Фридриха Великого.

В таком контексте — с гималайскими бункерами нельзя не считаться. И даже просто с их доктринами, живущими десятки столетий. Одна лишь древность учения часто делает его необычайно привлекательным для людей! Проверено временем — значит, мудро, правильно… А ведь долгожительство идеи — это, подчас, просто страшная живучесть примитива.

Как бы то ни было, любые закрытые духовные сообщества, от жреческих школ Египта и собраний посвященных в античные мистерии до орденов искателей Грааля и масонских лож, всегда подчеркивали глубину своих корней во времени. Жестокий элитаризм «избранных», начатая ими проповедь биологического неравенства людей; бескорыстное просветительство, благородство культурных героев, ставших махатмами, «великими душами» — оба учения, Тьмы и Света, одним старшинством своим освящали деятельность все более поздних «пастырей душ», философов, политиков.

Надо полагать, в прошедших тысячелетиях борьба убежищ «правой и левой руки» обретала острые, возможно, недоступные нашему воображению формы. И не копья с мечами, конечно же, противостояли военной технике Агарти, когда имперский бункер в очередной раз пытался подмять планету, — а такая же техника, тот же объем знаний, собранные Шамбалой. Острова Блаженных, в лице своих чудовищных наследников, благословили Третий райх и орден СС; иные, светлые силы, очевидно, помогли союзникам, таким разным и, по сути, враждебным друг другу, объединиться