– Прекрасные радистки от хуторянок чем-то отличаются? По-другому устроены?
Ох, он вскипел! Покраснел весь, руки в кулаки сжались. Сам качается, слова подбирает. А сказать не может – по груди пятно красное расплылось. Смотрю, глаза стекленеют. Что ж мы за люди такие: чуть передышка – сразу собачиться?
Подхватил, а он ворот гимнастерки рвет, задыхается. С подоспевшим Климовичем затащили в дом, Любу, охающую, отогнали, до кровати донесли.
Пока бабы вокруг лейтенанта госбезопасности хлопотали, водой и молоком отпаивали да наново перевязывали, вышел на крыльцо. Курить хотелось.
Присел, задумался.
Это что ж получается? У меня тут кровник, из-за него я попал в прошлое. Он сестру убил, меня застрелил. Мне отомстить ему на судьбе написано. Раз сплоховал, Аллах второй шанс предоставил. А я его на руках ношу…
Ведь что думал? Застрелю-ка я рыжего в бою, когда кровь кипит. «Люгер» трофейный для того при себе. Случится бой, суну ему ствол в лицо, шепну словечко и курок спущу. Типа шальная пуля прилетела. Коля не увидит и не услышит из-за грохота дизеля. Рыжий постоянно в открытом люке торчит, его и ранило из-за этого, – вполне возможный вариант. Разок даже «Люгер» достал. Но, как и той ночью, когда со штыком к спящему крался, не смог. Потом решил, что выберусь за линию фронта и тихо сделаю все что нужно. Все же воевать с рыжим и без него – две большие разницы. А нам вырваться отсюда надо. Вот вырвемся, тогда другое дело. Можно и свои дела порешать… Сегодня же и вовсе спасал его.
Обхватил подбородок, покачиваюсь, на крыльце сидя.
Неправильно это. Чужой он мне. Все – чужие. И война эта, и русские, и немцы. Аля вот уже не чужая, а на остальных начхать! Должно так быть, но не получается. Будто держит кто или что.
Посмотрел на ладонь, сжал ее в кулак. Кто я сейчас? Паляница, тело которого я занял, или Ильяс, поклявшийся отомстить? Кто?
Давит меня к земле кисмет, судьба моя бестолковая, придавливает, руки-ноги вяжет. Может, Аллах такое испытание дал, чтоб понял я что-то? Осознал? Только вот что?
Внезапно мысль пришла. Надо рыжего про то, как он сидел и что в тюрьме думал, расспросить. Пускай своими словами скажет. Мучился ли он, что девчонку невинную убил, переживал ли? Даже на Кавказе случается, что кровники мирятся. Трудное это дело: виновному покаяться нужно, прощения у родственников попросить, вину свою загладить. Не каждый сумеет. Если рыжему на Розу плевать, как на тысячи моих земляков, погибших в той войне, расплаты ему не миновать – получит сполна!
На том и точка. Поговорим, как наедине останемся. А «Люгер» пусть за поясом ждет. Не помешает.
Глава 10
На станции царил переполох. Между составов метались люди, из горящих вагонов тащили ящики с боеприпасами, несли раненых, стаскивали в сторону убитых. Последних было много. Они лежали возле развороченных бомбами путей: в защитной форме и черных куртках железнодорожников, попадались и гражданские – вороха неопрятно смятой одежды, совсем недавно бывшие живыми людьми.
Генерал скрипнул зубами, но смолчал. Сопровождавший его полковник покосился, но не решился что-либо сказать.
– Когда восстановят путь? – отрывисто спросил генерал.
– Обещали к вечеру.
– Никакого «вечера»! Через два часа все должно работать! Позаботьтесь, чтоб первыми пускали эшелоны с боеприпасами. Людей выгружать в Чаусах – сорок километров пешком пройдут. А вот без снарядов никак! Ясно?
– Так точно! – вытянулся полковник.
– Если дорогу перережут… – Генерал не договорил, но полковник понял. Могилев практически в кольце, немцы обошли город с севера и юга. Стоит перерезать единственный оставшийся железнодорожный путь, как боеприпасы придется доставлять по воздуху. На самолетах много не навозишь…
– Что с авиационным прикрытием? – вновь спросил генерал.
– Все то же! – вздохнул полковник. – Нет и не обещают. Аэродромы перебазировали, истребителям лететь далеко.
– Пусть дают бомбардировщики! Сжечь немцев на аэродромах, как они нас жгли!
– Без истребителей бомбардировщики не доберутся, пробовали уже. Сбивают. Немцев в небе – тучи.
Командующий, не сдержавшись, выругался.
– Товарищ генерал! – решился полковник. – Разрешите?
– Говори! – разрешил комкор.
– Я слышал: у чекистов за линией фронта есть диверсионная группа, даже с танком.
– Да ну? – удивился генерал.
– Так точно! Несколько дней назад штаб получил немецкие планы атаки города. Исходя из них оборонительные рубежи меняют. Карты немецкого наступления заодно с немецким майором захватили эти диверсанты.
– Откуда знаешь?
