Медлить было нельзя! Печорин вытащил обе шашки. Фитили на них он оставил достаточно длинными, чтобы успеть выбежать из дома, по дороге предупредив об опасности приставов. Но при взгляде на кипящую тьму, вспучивающуюся внутри рамы подобно штормовому морю, Григорий Александрович подумал, что фитили стоило сделать покороче – что-то назревало в подвале, и это не было простым пробуждением машины: всплеск энергии вызвало присутствие Печорина!
Григорий Александрович достал из кармана серные спички. Руки дрожали, несмотря на внутреннее спокойствие и решимость. Печорин бросил взгляд на черноту, норовящую выплеснуться из стальной рамы агрегата, и вдруг понял, что
Бушующая тьма постепенно превращалась в подобие чудовищного лика. Угадывались глаза и губы, кривившиеся в торжествующей ухмылке. На мгновение Печорину показалось, будто это Раевич, но он сразу понял, что заблуждается: то, что проступало из неведомых глубин, не имело ничего общего с банкометом.
Григорий Александрович нашел в себе силы опустить взгляд и зажечь спичку. Что бы ни пыталось проникнуть в мир смертных, оно не должно было помешать ему уничтожить чудовищную машину. Бикфордов шнур заискрился, осветив лицо Печорина пляшущим оранжевым светом.
– Ты пришел! – зазвучало в ушах у Григория Александровича. Он поднял глаза, но губы лица, проступившего из бездны, не двигались – слова появлялись в голове у Печорина сами собой. – Явился, чтобы вернуть долг!
– Я тебе ничего не должен! – проговорил Григорий Александрович, сжав динамитную шашку.
– Разве? – Тьма всколыхнулась, и в подвале запахло тленом. От электрических разрядов на стенах расцветали и угасали белые холодные всполохи. Кожа покрылась мурашками, волосы встали дыбом, и на зубах появился металлический привкус. – Ты проиграл свою душу, и она принадлежит мне!
Григорий Александрович запалил второй фитиль. Воздух становился все более вязким, и каждое движение давалось с трудом. Однако, когда заплясал второй искрящийся огонек, Печорин испытал облегчение. Он почти справился, и теперь дело оставалось за малым – выбраться из этого проклятого подвала!
– Ты потратил три выстрела, но не убил Раевича, – продолжал голос в его голове. – Твоя душа принадлежит мне, и я заберу ее!
Григорий Александрович вспомнил: он стреляет, но банкомет встает, и их схватка продолжается. Ему пришлось зарядить пистолет мелком, чтобы одолеть его. Кажется, тварь права: пари он проиграл. Но ведь… Раевич мертв!
На фоне лика появилось изображение какого-то символа. Он показался Печорину знакомым. Ну конечно! Он уже видел его в гроте и затем в квартире Карского.
Рядом с символом возникла игральная карта – двойка червей.
– Я назначил тебе время, и ты явился, – проговорил голос в голове Григория Александровича.
Печорин непонимающе уставился на карту. Такую нашел денщик на полу возле двери. Но при чем?..
И вдруг его осенило! Вспомнились слова гадалки о том, что красная цифра означает дневное время, намеченное для убийства жертвы! Значит, он получил
– С какой стати ты меня вызвал?! – возмутился он. – Час встречи назначали «выкупам». При чем тут я?
– Раевич покинул ваш мир и не может взыскать долг. Придется это сделать мне. Правила сделки несколько изменились.
– Кто ты такой?! – проговорил Печорин, чувствуя, как по телу распространяется онемение. Он попытался сделать шаг назад, но не смог. Кажется, чужая воля полностью сковала его!
– Тот, кто собирает души, – последовал ответ. – Кто платит по счетам и ждет того же от других.
– Но если даже я и проиграл, – сказал Печорин, безуспешно пытаясь вернуть контроль над телом, – душа моя должна была отойти Раевичу только после моей смерти. И он не имел права ускорять ее!
– Он и не станет. Да и я не буду. Ты сам это сделаешь! – в голосе неведомой твари появились насмешливые нотки. – Взгляни на то, что ты держишь в руках!
Григорий Александрович опустил глаза и увидел, как оранжевые, рассыпающие искры огоньки подбираются к основаниям бикфордовых шнуров. Время, которое он оставлял на то, чтобы выбраться из подвала, вышло!
Что ж, вот и конец! Печорин закрыл глаза. Он предпочел бы жить, но такая смерть была ему по нраву. Мог ли он еще несколько дней назад мечтать о чем-то подобном? Пожалуй, нет! Фортуна долго была добра к нему, но удача никому не сопутствует вечно. Григорий Александрович всегда считал себя фаталистом и верил, что рано или поздно проиграет – ему просто хотелось, чтобы, когда этот миг настанет, его жизнь окончилась ярко. А что может быть ярче, чем пламя динамита?
Когда прогремел взрыв, превративший в руины весь дом от крыши до основания, Григорий Александрович улыбался. Огонь охватил его и мгновенно испепелил, а душа, отделившись от тела, влетела в черную бездну, очерченную металлическим кругом машины – за долю секунды до того, как
