расположенных вдоль горного хребта, и у них там подготовлены сигнальные костры, при помощи которых они передают известие о том, что на них напали. Одну из таких башен вполне можно захватить, но когда подходишь уже ко второй, на тебя обрушивается все воинство этой горы. Кроме того, почти на каждой скале поджидает какая-нибудь ловушка…
— Вполне хватит и одной башни. Распорядитесь, чтобы нам предоставили проводника. Мы выступим на рассвете.
Кхук в течение некоторого времени молча смотрел на Махеоласа с таким видом, как будто хотел еще что-то сказать.
— В чем дело? — спросил Махеолас ледяным тоном. — Вам что-то не нравится, командир?
— Да нет… Все в порядке. Я отдам необходимые распоряжения.
Он поднялся и вышел из шатра, а Махеолас наклонился над поставленными перед ним блюдами с мясом и фруктами. Он небрежно бросил яблоко Ллиане — так, как бросают кость собаке, попрошайничающей возле обеденного слова. И Махеолас, и Ллиана невольно вздрогнули, когда снаружи донесся оглушительный голос Кхука. Им обоим на мгновение показалось, что их сейчас схватят и казнят, однако гоблин всего лишь стал отдавать распоряжения, о которых он только что говорил Махеоласу.
— Это все, что я могу сделать, — прошептал Махеолас, не глядя на Ллиану. — У тебя есть время до завтра для того, чтобы найти своих эльфов. Большего времени на поиски у нас нет.
— А в нем и нет необходимости, — ответила Ллиана.
Махеолас посмотрел туда, куда она показала взглядом, но, несмотря на факелы и светильники, разгонявшие темноту, ничего не увидел. А вот глаза принцессы Элианда — глаза эльфийки — позволяли ей прекрасно видеть и ночью, и она заметила, что на расстоянии броска камня от шатра Кхука сидит на корточках менестрель Гамлин. С его уст не слетало ни единого слова, однако он знал, что Ллиана сможет читать по его губам, если он станет говорить беззвучно.
— Они уже здесь.
11
По воле повелителя
Он услышал, как они приближаются, когда они были еще далеко. Морврин стоял на толстой нижней ветви, прижавшись телом к стволу дерева (его муаровые одежды сливались с листвой). Держа лук наготове, эльф наблюдал за отрядом, следующим к тому месту, где он расположился. Он узнал издалека приземистый силуэт и черную кольчугу молодого рыцаря Лео Грана Кармелида — того, который повстречался ему в Лоте и который проводил его там в королевский замок. При виде этого воина у эльфа на душе стало спокойнее, потому что со всеми остальными он предпочел бы не встречаться: отряд состоял из полудюжины солдат, некоторые из которых были лучниками, а вели их два краснолицых рыцаря — толстых, насупленных, неуклюжих в своих доспехах из железа и кожи… Морврину подумалось, что уж слишком много воинов сопровождают посланца короля людей, если учесть, что он, Морврин, находится всего лишь в нескольких милях от укреплений Лота.
Кого они боятся? Монстров или его, Морврина? Монстры находились далеко отсюда, в нескольких днях езды верхом. Но с какой стати им опасаться его, одиночки, находящегося в незнакомых для него землях, которые представляли собой огромные луга и распаханные поля? Да, еще и леса, представленные рощами (которые только человек — но никак не эльф — мог бы назвать лесом), изрезанными широкими просеками? Именно в одном из таких «лесов» расположился король Элианда. Ожидая послания эльфов, Морврин не мог уйти куда-нибудь подальше. После того как сокол принес ему весть о том, что эльфы согласились на союз с людьми, король Кер, несомненно, примет его со всеми возможными почестями. Однако идея этого союза, к которому он сам и призывал своих сородичей, теперь навалилась тяжким грузом на его плечи и его душу. Ночью, когда он спал, ему то и дело снились сцены из битвы, произошедшей в Каленнане. Перекошенные от ярости физиономии орков, забрызганные кровью папоротники, крики, трупы, кроткий взгляд Арианвен, постепенно ослабевающей и в конце концов навсегда закрывшей глаза…
Морврин уже много дней провел в одиночестве, и появление этих людей вроде бы должно было его обрадовать. Однако они почему-то старались двигаться бесшумно (бесшумно с точки зрения людей, потому что он, эльф, услышал звуки их продвижения издалека), на расстоянии в несколько шагов друг от друга, образовав шеренгу — так, как будто проводили облаву, — и подобное их поведение смутило Морврина. Таким вот образом в гости не ходят. Даже у людей…
Он спокойно дождался, когда они пройдут под деревом, на которое он залез. Его терзали при этом сомнения насчет того, как же ему следует поступить. Продолжать и дальше прятаться — это значит не проявить должного уважения к союзу, который король Кер предложил заключить между двумя народами. А еще, возможно, это значит упустить какие-то важные сведения относительно предстоящей войны… или относительно своей собственной дочери. В конце концов, разве Кер не обещал попытаться найти Ллиану? Времени для этого у его подданных было достаточно. Может, им удалось что-то узнать?.. Морврин решил слезть с дерева и поговорить с этими людьми, но у него вдруг возникло дурное предчувствие от одной лишь мысли о том, что он
