— Ты просто удивишься, — продолжает он, — как мало уговоров для этого требуется. Джек всегда был щепетилен насчет подобного рода вещей. Однако, учитывая все обстоятельства, думаю, он бы нас понял.
Я оглядываюсь на голову Чеса, на узкие порезы по всему его рылу. Характер этих линий определенно указывает на пытку. Возможно, коготь; более вероятно — что-то неорганическое, вроде скальпеля или охотничьего ножа. Из-за этого неровный разрез под подбородком становится еще более непонятным. Если они все равно собирались применять при работе инструменты, зачем проявлять такую грубость в процессе обезглавливания? Такое ощущение, что голову Чеса просто отгрызли от туловища.
— Значит, он говорил, — замечаю я.
— Говорил, говорил и говорил, — откликается ББ, и они с Хагстремом обмениваются улыбочками. — Выдал нам номер пенсионного удостоверения своей мамаши, вспомнил, со сколькими девушками в школе перетрахался… Угу, я бы сказал, что он очень даже говорил.
— Вот и отлично…
— Но для того, чтобы добраться до самой важной информации, много времени не потребовалось, — говорит Хагстрем, хлюпая по грязи и направляясь ко мне.
— То есть до шпиона.
— Верно, — отвечает Хагстрем. — До имени того парня в нашей организации, который выдавал важные секреты. Парня, который сработал на Талларико, чтобы Джекки подставить.
— Отлично, — говорю я, внезапно встревоженный тем, как ББ и Хагстрем осторожно меня окружают, — и еще больше тем, что Норин остается в середине, решительно не желая встречаться со мной взглядом. — Так что он сказал?
— Он сказал, — рычит ББ, — что того парня зовут Винсент Рубио!
Внезапно я оказываюсь в грязи. Лежу на спине, колено Хагстрема давит мне на грудь, а ББ тем временем крепко держит меня за ноги. Я пытаюсь хоть как-то его лягнуть, но в результате лишь вычерпываю доброе ведро грязи, в своей попытке высвободиться нешуточно огорчая восемнадцать других экосистем. Хотя не то чтобы прямо сейчас меня это волновало — я бы охотно поубивал всех ламантинов на земном шаре, если бы таким образом смог вырваться на свободу.
— Дайте мне встать, — хриплю я.
— Забавно, — говорит Хагстрем. — Другой раптор с дерьмом в башке о том же самом просил.
Хагстрем даже не трудится снять перчатку — он просто выпускает когти наружу, и бритвенно-острые кончики легко прорезают латексовую кожу. Затем он начинает махать одним когтем у меня перед глазами, едва не задевая край моего фальшивого носа.
— Для начала я с тебя всю личину сдеру — кусок за куском, — произносит Хагстрем голосом таким ровным и спокойным, словно читает по бумажке сводку о том, что над всей Испанией небо сегодня безоблачное. — А если по случайности кусок твоей настоящей шкуры задену… что ж, не обессудь.
Чем отчаянней я стараюсь вырваться, тем глубже тону в болоте. Бесполезно — у них весь рычаг, а у меня — совсем никакого.
— Погодите секунду, — говорю я, лихорадочно пытаясь сохранить ясность мыслей. — Погодите-погодите… вы все не так поняли.
— Очень даже так мы все поняли, — скалится ББ. Но я целю не в него — я надеюсь, что стоящая в двадцати футах отсюда Норин меня слышит. Если у меня еще и осталась надежда, вся эта надежда на нее.
— Давайте снова все прокрутим, — говорю я. — Пожалуйста, прежде чем мы… прежде чем мы начнем. Давайте все снова прокрутим.
Хагстрем вздыхает и смотрит на ББ. Тот выразительно мотает головой. Ему не терпится приступить к пытке, и какая-то часть меня не может его за это винить. Хотя другой части меня хочется хорошенько дать той части по мозгам.
Однако Хагстрем оказывается умнее, чем я думал.
— Ладно, — говорит он. — Мы притащили того парня сюда, связали его и занялись делом. ББ вынул из рукава пару-другую фокусов, и тот парень раскололся.
— Как именно раскололся? — упорствую я.
— Сказал, что ты был тем самым чуваком. Вел двойную игру.
— Ясное дело, я ее вел, — говорю я им, и Хагстрем удивленно моргает.
— Вел, значит?
— Так ведь в этом и был весь план, разве нет?
Тут я чувствую, как давление на мои руки и ноги немного ослабевает — эти двое начинают врубаться в мое объяснение. И все же я остаюсь на месте. Если они хотят услышать всю историю, я должен оставаться в беспомощном положении.
— Я вернулся туда — к Талларико — и пробрался в дом. Дал им понять, что я целиком за них, раптор до мозга костей. Сказал, что буду вести двойную игру, снабжать их информацией. И Чес, понятное дело, должен был сказать вам, что это я играю на обе стороны. И все правильно — конечно, я играю. Только я делаю это для вас, ребята, а не для них.
Тут я, пожалуй, перегнул. ББ снова начинает давить мне на ноги, и я начинаю чувствовать, как грязь понемногу просачивается сквозь
