разрушениях от урагана только еще больше распаляют и нервируют местных жителей.
— Итак, Джейн, что мы здесь видим, — вещает одна из говорящих голов. — Мы видим то, что перед нами шторм колоссальных масштабов…
— Просто колоссальных, Джон…
— А если вспомнить ураган Эндрю, то Алиса, пожалуй, еще серьезнее. Если же вспомнить Глорию…
— Просто колоссальных масштабов, Джон.
Я заканчиваю убирать с патио последнюю мебель и оттаскивать ее в гостиную наверху, после чего решаю малость отдышаться на одном из стульев. Мышцы болят, спина ноет. Хвост занемел под личиной, и если бы не возможность того, что кто-то из охранников кооператива поднимется проверить, как мы тут продвигаемся, я бы вытащил придаток наружу и несколько минут от души им помахал.
Норин подтягивает еще один стул к моему. Движется она медленно и плавно. У этой девушки еще остались силы, и я понятия не имею, откуда она их черпает. Я устало ей улыбаюсь, и Норин вспыхивает улыбкой в ответ.
— Как дышишь? — спрашиваю я.
— Нормально. Осталось еще два часа, но похоже, мы уже все закончили. Если бы не Гленда, тяжко бы нам пришлось. Эта девушка точно знает, что значит пошевеливаться. — Норин наливает себе рюмку настоя и залпом ее выпивает. — Ах, — тут же говорит она, — извини, я совсем забыла…
— Ничего страшного. Меня это больше не достает. — Лжец! После такого тяжкого дня, как сегодняшний, мне обычно ничего так не хочется, как найти себе вдоволь базилика, чтобы прожевать, и уютное местечко, где бы свернуться в клубок. Но вот тебе чертова реклама. У меня в голове горит яркая вывеска: «ТЫ РАБОТАЕШЬ НА ДВЕ ВРАЖДЕБНЫЕ МАФИОЗНЫЕ СЕМЬИ. ТВОЕГО САМОГО СТАРИННОГО ДРУГА ТОЛЬКО ЧТО УБИЛИ. НИКТО ЗДЕСЬ НЕ ДОВЕРИТ ТЕБЕ ДАЖЕ НА НЕПОГАШЕННЫЙ ОКУРОК ХАРКНУТЬ, А ТЕПЕРЬ НА ТВОЮ ЖАЛКУЮ ЧЕШУЙЧАТУЮ ЖОПУ ОБРУШИВАЕТСЯ УРАГАН СТОЛЕТИЯ. И ТЫ ТОЛЬКО ЧТО ВОСЕМНАДЦАТЬ СОТЕН ФУНТОВ МЕБЕЛИ ПЕРЕТАЩИЛ. ТВОИ ЭНДОРФИНЫ УЖЕ КОПЫТА ОТБРАСЫВАЮТ. ВРЕМЯ БАЗИЛИКА!»
— А где Нелли? — наобум спрашиваю я, лишь бы увести разговор от трав. — Вроде как странно, что его здесь нет.
— Его мама живет в другом конце города, — отвечает Норин. — Мы все направляемся в безопасный дом в Лодерхилле, но она не пожелала так далеко тащиться, и Нелли пришлось забрать ее в убежище.
Ага. Значит, Нельсон Хагстрем маменькин сынок. Кто бы мог подумать?
Снаружи небо ясное как никогда, солнце ярко сияет на синих водах океана, ветер вообще куда-то сгинул.
— По-моему, там все хоккей, — говорю я.
— Затишье перед бурей. Всякий раз так бывает. — Норин ерзает на стуле, и поверх запаха манго до меня доходит самая малость лимона. Что на очереди?
— Послушай, Винсент, — начинает она, — я думаю, ты должен провести шторм на юге.
На юге. Норин имеет в виду — с Эдди Талларико и его бандой.
— Я бы лучше остался с тобой, — говорю я. — Проследил, чтобы у тебя все было хорошо.
Норин мило улыбается, но я знаю, что речь все равно идет только о деле.
— Во время шторма будет масса суматохи, и мне нужна там пара глаз. Они думают, что ты на них работаешь. И прекрасно. Если… если что-то пойдет не так, мне нужно будет об этом знать.
— Значит, шансов на то, что вы с Эдди зароете топор войны, никаких? Прежде чем все это дело… выйдет из-под контроля.
Норин отворачивается:
— Все не так просто.
— Так всегда говорят.
— Может, так оно и есть.
Я никогда об этом не думал.
— Тут дело в чести? Во всех этих мафиозных делах?
— Нет-нет…
— Он убил твоего брата. Я это понимаю. Я это знаю. Я также это чувствую. Не так, как ты, но я это чувствую. Тогда ты убиваешь одного из них, а потом они должны выяснить и убить одного из твоих парней, а потом…
Норин вскакивает и пинком отбрасывает стул в сторону. В глазах у нее вдруг вспыхивает огонь.
— Здесь кое-кто есть, — шипит она. — У Талларико среди нас есть свой парень. Он кормит его информацией. Рассказывает ему, что мы делаем, о чем говорим. Знаешь, что в результате получается? Предательство! Паранойя!
— Это слишком круто…
— Я пленница в собственном доме. Я никому не могу доверять…
— Я знаю…
— …потому что один из них… — Тут Норин сбавляет темп, снова обретая самообладание, но эмоции все еще вовсю в ней бурлят, окрашивая ее
