борт на руках. Перед человеком-медузой и татуированным Скарабусом команда боязливо расступилась. Кто бы их за это осудил!
Один из «моряков» с любопытством уставился на меня.
– И из-за этой козявки весь сыр-бор?
– Да, – холодно подтвердила колдунья. – Весь сыр-бор из-за этой самой козявки.
– Чтоб меня! – не выдержал матрос. – Может, скинуть его за борт по дороге?
– Если хоть один волос упадет с его головы, прежде чем мы доберемся до ХЕКСа, тарнейские колдуны настрогают тебя тонкими ломтиками. Он умрет
– Джозеф, иди за ним, – обратилась она ко мне. – Оставайся там, где укажут. Если ослушаешься, я расстроюсь.
При мысли о том, что она может огорчиться, сердце пронзила боль. Буквально – как будто нож воткнули. Ни за что на свете не разочарую госпожу, буду ждать, не сходя с места, до скончания дней!
Спустившись по трапу вслед за матросом, я попал в узкий коридор, пахнущий мастикой и рыбой. Мы подошли к двери в самом конце прохода.
– Ну вот, мой славный сморчок, это покои госпожи Индиго. Здесь она будет жить до прибытия на ХЕКС. Никуда не уходи. И смотри, не намочи штаны, если что. За той дверью – туалет, пользуйся. Госпожа спустится, как только закончит дела – они с капитаном курс прокладывают.
Казалось, он обращается к бессловесной твари, которая все понимает, а ответить не может.
Я остался в одиночестве.
Пол под ногами качнулся, вечернее небо в иллюминаторе сменилось россыпью звезд на иссиня-черном покрывале. Поехали!
Несколько часов я простоял не шелохнувшись.
Когда захотелось в туалет, я вспомнил про дверь в дальнем углу каюты. За ней вместо тесного гальюна обнаружилась небольшая, но изысканно обставленная комнатка с вместительной розовой ванной и маленьким мраморным унитазом того же цвета. Им я и воспользовался, не забыв спустить воду за собой. Потом вымыл руки розовым мылом с густым цветочным ароматом и вытерся пушистым полотенцем, тоже розовым.
В иллюминаторе над кораблем сияли звезды. Под ним тоже мерцали тысячи маленьких огней. Никогда не видел столько звезд сразу – они были совсем не такими, как у нас. В детстве папа научил меня узнавать созвездия, но здесь ничего знакомого не нашлось. Некоторые из них проплывали совсем близко – так что становились размером с солнечный диск, но вокруг все равно была ночь.
Сколько времени пройдет, пока мы доберемся до… куда мы там летим? И почему убивать меня надо непременно там? От этого вопроса крошечный Джои Харкер завопил, зарыдал и забился в истерике, пытаясь докричаться до большого.
Большой же тем временем спохватился, что госпожа Индиго могла вернуться и увидеть, что в каюте меня нет. Мысль о том, что она огорчится, снова отозвалась невыносимой щемящей болью. Я встал навытяжку у входа, надеясь, что госпожа скоро придет, потому что без нее жить незачем.
Двадцать минут ожидания – и дверь распахнулась. Меня накрыла волна абсолютного, безоблачного счастья. Вошла госпожа Индиго, за ней – Скарабус.
Не удостоив меня и взглядом, она села на узкую розовую койку. Татуированный остался стоять.
– Не знаю, – сказала она, очевидно, продолжая начатый еще в коридоре разговор. – Кто нас здесь найдет? Таких темниц и стражи, как на ХЕКСе, не найдется во всем Альтиверсуме.
– Тем не менее, – недовольно буркнул он. – Невилл сказал, что в континууме помехи. Что-то просочилось.
– Невилл – слизняк-паникер, – медовым голосом возразила она. – «Лакрима мунди» проходит через Нигде-и-Никуда. Нас в принципе невозможно обнаружить.
– Вот именно, что «в принципе», – проворчал Скарабус. Колдунья встала и подошла ко мне.
– Как дела, Джозеф Харкер?
– Счастлив видеть вас, моя госпожа!
– Пока ты меня ждал, ничего необычного не произошло?
– Необычного? Нет, моя госпожа.
– Благодарю, Джозеф. Пока я к тебе не обращусь, храни молчание. – Поджав пухлые губы, она прошествовала к койке. – Скарабус, свяжись с ХЕКСом.
– Слушаюсь, госпожа.
Он дотронулся до картинки на животе, на которой была изображена мешанина из иллюстраций к «Тысяче и одной ночи», замка Дракулы и вида Земли из космоса, и сомкнул веки. Когда он открыл глаза, оказалось, что его зрачки мерцают, а не светятся ровно, как на футбольном поле.
Раздался сладко-тягучий бас с хриплым присвистом (как если бы Дарта Вейдера растворили в чане кленового сиропа):
– Индиго, в чем дело?
– Лорд Догнайф, Харкер в наших руках. Первоклассный Путник, его силы достанет не на один корабль.
– Превосходно, – ответил приторный свистящий голос, и я содрогнулся от омерзения, даже несмотря на чары. – Мы готовы к атаке на Лоримар. Для