его возрасте был такого же роста), с таким же носом и веснушками. Он младше меня, да и всех остальных – больше одиннадцати ему не дашь, и это наверняка его бесило. Вернее, ту его часть, которая могла бы беситься, ведь он – наполовину компьютер, или, как он сам себя называл, «бионанотическая сущность». В его мире все такие.
– Это в порядке вещей, – заявил он на тренировке в Опасной зоне. – Ты же носишь часы. Я получаю ту же информацию на сетчатку.
Я отскочил и перекатился, уворачиваясь от стальных кабелей, вихрем взметнувшихся из-под пола. Они поползли к Джей/О, пытаясь его опутать. Тот вытянул вперед правую руку, покрытую металлической сеткой. Следом за ослепительной рубиновой вспышкой раздалось шипение, как будто бекон положили на сковороду… Когда зрение ко мне вернулось, от кабелей остались обугленные ошметки, а в воздухе витал запах озона.
– Да хоть солнечные часы на голове таскай, мне без разницы, – возразил я, делая сальто назад, чтобы не попасть под струю пламени, вырвавшуюся из стены. – Нечестно получается: ты сканируешь учебники и складываешь в память, а нам приходится зубрить.
– Твои проблемы, рыжий. У меня самая лучшая система: молекулярная электроника вместо белков, нуклеотидов и нервных связей. За мной будущее, бейби.
Вот клоун. Можно подумать, это его личное изобретение. Он из мира, обитателям которого при рождении вкалывают компьютеры размером с молекулу воды. Земля Джей/О пока не принадлежала Бинарии, но технологии ушли далеко вперед по сравнению с моим миром.
После экзаменов – нет, результатов нам не сообщали, и это меня до сих пор убивает – сто десять новобранцев созвали на инструктаж, и я впервые с тех пор, как произнес клятву, увидел Старика.
Он постарел.
– Приветствую, господа, – начал он. – Вы готовы к великой борьбе. Новые миры возникают постоянно. В каких-то доминирует наука, – Джей/О гордо выпрямился, – в каких-то правит магия. В большинстве миров присутствуют обе силы. Интермир не видит угрозы ни в той, ни в другой идеологии. Угроза – в ХЕКСе и Бинарии, пытающихся навязать свою веру и восприятие действительности другим мирам, иногда насильно, иногда тихой сапой.
Интермир призван хранить равновесие. Мы – партизаны. Противник превосходит нас численностью и вооружением. Мы не можем открыто бросить вызов ни той, ни другой стороне, поскольку при таком раскладе победы не добьемся, и цель наша – не в этом. Мы должны стать сахаром в бензобаке, жвачкой на сиденье, тем самым гвоздем, из-за которого проиграли войну, потому что его не оказалось в кузнице.
Мы защищаем Альтиверсум. Мы поддерживаем баланс. Наша задача – гасить враждебные одиночные волны магии и науки, обеспечивая их взаимодействие.
Вы – новобранцы, прошедшие первую ступень подготовки, с чем я вас всех поздравляю. Молодцы! Завтра вас разобьют на группы и отправят на учебные задания в условиях, приближенных к боевым. Разумеется, настоящей опасности вас подвергать не будут – пошлют на дружественные или нейтральные Земли. Задачу вы должны выполнить вполне посильную, прямо скажем – легкую. Достичь поставленной цели и вернуться на Базу необходимо за сутки.
В каждой команде – четыре новобранца и один опытный боец, на случай если возникнут трудности. Однако спешу заметить, что возникнут они вряд ли…
В столовой я подсел к Ежи.
– Ты по дому не скучаешь? – спросил я его.
– С чего бы? – удивился он. – Если бы я не попал сюда, в родном гнезде все равно бы не задержался – умер бы. Интермиру я обязан жизнью.
– Понятно, – я даже позавидовал ему. По дому я скучал постоянно. Сердце щемило так, что биодатчики давали сбой, а врачи терялись в догадках. Ежи я об этом говорить не стал, сменив тему. – Думаешь, попадем в одну команду?
– Зачем тратить время на тщетные раздумья? – раздался сзади негромкий голос. – Достаточно направить стопы свои к доске объявлений в задней оконечности вестибюля, и там вы, ничтоже сумняшеся, узрите предмет ваших помыслов, – улыбнувшись, Джаи с поклоном удалился.
– Он сказал, что списки команд уже вывесили? – переспросил Ежи.
– Скорее всего, – ответил я, и мы стремглав кинулись в дальний конец вестибюля к доске объявлений, где толпились новобранцы с блокнотами и ручками. То и дело раздавались возгласы: «Вот свезло! С нами – Джолиетта. Надо запастись чесночком» или «Джиджу, мы в одной команде!» Ежи, взглянув на доску, запрокинул голову назад и победно закукарекал.
– Я в команде Старика! – радостно завопил он.
Старик действительно собирался возглавить одну из групп. Во мне шевельнулась зависть, сменившаяся облегчением – все-таки я его побаивался. Джей/О тоже оказался в его команде. Третьим был Дж’игого – кентавр. На прошлой неделе он без обиняков дал понять, что, если в столовой еще раз услышит выражение «жрет, как конь», наши лбы украсятся аккуратными отпечатками копыт. Похоже, Старик отобрал самых перспективных – неудивительно, что меня в его списке не оказалось. Обижаться было не на что.
Мою команду возглавлял Джаи, загадочный и, как он сам себя охарактеризовал, выспренний.
– То есть он слишком сложно изъясняется, – пояснил Джей/О, порывшись в закачанных в память словарях.
Вторым значился я, третьим – силач Йозеф, четвертой – крылатая Джо, так и не обменявшаяся со мной ни словом после подъема на утес (правда, она
