– Я бы хотел знать, что модельер «Габриэль Хаундс» может сделать для нашего армейского заказа.
Милгрим покосился на Фиону – среагирует ли та на название бренда, но она деловито выковыривала палочками креветок из лапши.
– Холлис расстроена, – сказал он Бигенду. – Из-за своего молодого человека.
– Вот как? У нее есть молодой человек?
– Бывший, – ответил Милгрим. – Она узнала, что с ним произошло несчастье.
– Какое?
– Попал под машину, – сказал Милгрим, формально не отступая от истины.
– Ничего серьезного, я надеюсь. – Бигенд разорвал пополам ломоть хлеба.
– Холлис опасается, что он сильно пострадал.
– Я могу для нее узнать, – сказал Бигенд, макая хлеб в желток.
Милгрим снова глянул на Фиону. Та наградила Бигенда быстрым холодным взглядом и вновь принялась за лапшу.
– Вы хотите, чтобы модельер «Габриэль Хаундс» проектировал одежду для американских военных?
– Если значительная часть современной мужской одежды наследует американский военный фасон, а это так, и современные американские военные не могут удержать планку, что тоже верно, кто-то, гениально оттолкнувшийся от семиотики американского ширпотреба… Глупо было бы не попробовать. Так или иначе, она накаляется.
– Кто?
– Обстановка. Как всегда, когда субъект вроде Слейта затевает свою игру. В теории человек на моем месте должен целиком сосредоточиться на том, что ближе к телу. Тактически это крайне невыгодно. В процессе подготовки путча частенько можно сорвать куш на рынке.
Он остатками хлеба начисто вытер с тарелки желток и жир.
Фиона выудила из лапши последнюю креветку и отложила палочки.
– Куда мне везти мистера Милгрима?
– «Холидей-Инн» у Кэмденского шлюза, – ответил Бигенд. – Про Ковент-Гарден слишком много кто знает.
– Я видел одну из Доттир, в Париже, в ресторане, – сказал Милгрим. – И Рауша.
– Знаю. Вы говорили вчера Фионе.
– Но это было случайно? Что они там оказались?
– Выглядит случайностью, – весело ответил Бигенд, вытирая пальцы бумажной салфеткой. – Но вы знаете, как говорят.
– Как?
– Даже у клинического параноика есть враги.
– Он поселил тебя в «Холидей-Инн», – заметила Фиона, пока они шли в мастерскую; чуть раньше Милгрим спросил адрес, и она сказала, что это на Марш-стрит.
– Да?
– Место не такое пафосное, это точно, но главное, там, где ты жил раньше, очень круто с безопасностью, просто за счет планировки. Звезды пересиживали там серьезные осады журналистов. Кэмденский «Холидей-Инн» – нормальная гостиница, только безопасность там хилая.
– Он считает, слишком много народу знает, где я живу.
– Не знаю, что он считает, – сказала Фиона, – но будь осторожнее.
– Да, – ответил Милгрим, а про себя подумал, что всегда был очень осторожен, и даже патологически осторожен, как утверждала его психотерапевт. – Ты обещала научить меня, как ездить на заднем сиденье мотоцикла.
– Разве?
– Ты сказала, мне нужны уроки пассажирской езды.
– Надо сесть ближе ко мне и держаться крепко. Чтобы мы стали как один человек. И наклоняться вместе со мной на поворотах. Но не слишком сильно. Это как танец.
Милгрим кашлянул.
– Я попробую, – сказал он.
39
Номер
Хайди угнездилась на ложе полярного психоза в позе горгульи: длинные пальцы с черными напедикюренными ногтями цепляются за бортик резной моржовой кости, голые колени торчат в прорехи джинсов.
– Номер у тебя в мобильном?
– Нет, – ответила Холлис.
