– Я ее не ждал, – ответил Бигенд, – но она может поиграть с воздушными шариками. Нам надо поговорить.
– Она поймет.
Холлис вернула айфон Олдосу, и тот поднес его к уху, выслушал что-то, сказал: «Да, сэр» и убрал телефон в карман черного пиджака.
– Мне и Милгриму надо поговорить с Губертом, – сказала Холлис Хайди.
Хайди обернулась:
– Тебе же вроде была нужна помощь.
– Да. Но все несколько осложнилось. – Она взглядом указала на Милгрима.
– Что с ним не так?
– Ничего.
– Не тушуйся перед ним. – Хайди перегнулась через спинку сиденья и ткнула Милгрима в колени, так что тот испуганно раскрыл глаза. – Он то еще говно. Как они все.
Олдос остановил машину. Холлис гадала, кто такие «они все». Зная Хайди, оставалось предположить, что речь о властных мужчинах. У нее к ним было довольно своеобразное отношение. Из-за этого-то ее романы с боксерами никому не давали соскучиться. И именно по этой причине Хайди нельзя было близко подпускать к музыкальному начальству.
Олдос нажал какие-то кнопки на приборной панели, отчего в машине что-то защелкало и залязгало. Потом открыл дверцу со своей стороны, вылез, захлопнул ее, открыл дверцу для Холлис и подал той большую теплую руку. Милгрим вылез следом. Хайди тем временем сама открыла дверцу и спрыгнула на асфальт. На ней были серо-зеленые кожаные бриджи и черные шнурованные сапоги на танковом ходу – еще один трофей мстительного уничтожения последних муйловых карточек.
Холлис глянула на здание, перед которым они стояли. Оно напоминало европейский кухонный комбайн девяностых годов производства «Крупп» или «Куизинарт»: металлически-серый пластик со скругленными углами. Олдос нажал что-то на черном брелоке. Автомобиль вновь залязгал и почти зримо содрогнулся, закупориваясь от внешнего мира.
Все подошли к входу, где ждал такой же высокий, но менее обаятельный коллега Олдоса. Холлис не помнила, как его зовут.
– Надеюсь, он не попросит меня пописать в баночку, – сказал Милгрим.
Холлис не поняла, к чему эти странные слова, и сделала вид, будто не услышала.
Они прошли в дверь между двумя чернокожими и дальше в закрытый внутренний дворик «куизинартовского» здания. Холлис, примерно представлявшая, сколько сто?ит недвижимость в Сити, воображала, как убивались застройщики по поводу этого чисто американского пустого пространства, каждый квадратный сантиметр которого можно было набить безоконными офисами. А так двор вздымался на пять этажей, прорезанных эскалаторами и опоясанных балконами из все того же не то металла, не то пластика. Словно макет гостиницы в Атланте.
Бигенд в тренчкоте стоял посредине, держа айфон на вытянутых руках, и, щурясь, водил по экрану большими пальцами.
– Мне надо поговорить с Холлис и Милгримом, – сказал он Хайди, протягивая ей айфон, – но это вам понравится. Управление высокоинтуитивное. Видео, разумеется, с носовой камеры. Начните со ската, потом попробуйте пингвина.
Бигенд показал наверх. Все подняли головы. Под равномерно подсвеченным стеклянным сводом висели пингвин и скат. Серебристый пингвин лишь приблизительно напоминал настоящего; скат – черное, дьявольски подвижное пятно – выглядел куда более натуралистичным.
– Попробуйте, – сказал Бигенд. – На удивление приятное занятие. Очень успокаивает. В здании сейчас никого нет, кроме моих сотрудников.
Хайди, запрокинув голову, посмотрела на аэростаты, если это были они, потом на айфон, который теперь держала так, как перед этим Бигенд. Подвигала пальцами. Одобрительно чертыхнулась.
– Сюда, – пригласил Бигенд. – Я снял два этажа офисов, но сейчас они все заняты. Мы можем посидеть здесь.
Он подвел их к Г-образной скамье из матированного алюминия под нависающей лестницей – в таком месте раньше была бы курилка.
– Помните амстердамского дилера, у которого мы купили вашу куртку? Его загадочного скупщика.
– Что-то смутно помню.
– Мы вернулись к этой истории. Вернее, к ней вернулся отряд стратегической бизнес-разведки, который я нанял в Гааге. Пример того, как Слейт заставляет меня выходить из зоны комфорта. Я никогда не доверял частным сыскным конторам, частным детективам, частным разведывательным фирмам и так далее. Впрочем, в данном случае они не знают, на кого работают.
– И? – спросила Холлис.
Она сидела на скамье, Милгрим рядом с нею, оба пристально смотрели на Бигенда.
– Я отправляю вас обоих в Чикаго. Мы полагаем, что модельер «Хаундс» живет там.
– Почему?
– Дилер имел еще сделки с тем скупщиком, который продал ему куртку. И куртка, и скупщик – из Чикаго.
– Вы уверены?
