гарантией безопасности для него будет правильный ответ на идентификационный сигнал «свой-чужой». А то, что при этом было нарисовано у него на бортах, значения не имело. Союз захватил множество кораблей Клинков, от шаттлов до линкоров, и все они продолжали летать под прежними гербами, до закраски которых дело обещало дойти еще не скоро.
– Ладно, уходим отсюда, – велел Клык пилоту, кода тот завершил третий облет долины. – Погостили, и хватит. Пора убираться домой, готовиться к встрече наших гостей.
– Домой? – переспросил Вертун. – Вы отменяете ваш предыдущий приказ, высокий?
– Нет. Я хотел сказать, «летим в направлении дома», – поправился вождь. – А текущий курс остается прежний – окрестности анклава. Мертвым мы уже ничем не поможем. Вместо этого давай попробуем спасти кого-то из живых.
Ржавый мог бы отправиться прямиком в окололунное пространство, но, поднявшись над горами, ему удалось поймать обрывки радиопереговоров. Тех, что вели между собой продолжающие оставаться в анклаве десантные группы Клинков. Среди которых была и вторая половина отряда Клыка, хотя ее позывных он так и не расслышал. Он понятия не имел, как ему эвакуировать оттуда своих бойцов или просто тех, кому он, возможно, сумел бы помочь. Но бросить их, даже не попытавшись этого сделать, вождь был не вправе.
Главное препятствие состояло в том, что Клык не мог вызвать по рации тех, чьи голоса он слышал в эфире. Стоит лишь ему оповестить застрявших в анклаве братьев о своих намерениях, как вся его конспирация будет разрушена. Потому что его враги тоже внимательно прослушивали сейчас эти радиочастоты. Как раз с целью выявления недобитых Клинков, которые захотят прийти на помощь своим соратникам. Для их поимки и уничтожения над Гамилькаром уже барражировала военная авиация Союза Народов. И если Ржавый не хотел, чтобы его сбили на подлете к анклаву, ему нельзя было использовать этот канал связи.
Клык рассчитывал на то, что, когда «Паранг» нырнет в висящую над анклавом пылевую тучу, ему повезет связаться с десантниками через рацию боескафа. Радиус ее действия был невелик, и с орбиты она не прослушивалась. А при соблюдении осторожности, не упоминая тип транспорта, его названия и координат перемещения, можно было под прикрытием густой пыли проскочить мимо вражеских наблюдателей, даже если они находились где-то поблизости.
Плохо лишь то, что курьерский шаттл сможет забрать максимум полсотни человек. И если к месту посадки их стянется больше, лишних придется бросить. Скорее всего, на верную погибель, ведь второй рейс за ними уже не прибудет. Но поскольку судьба тех «счастливчиков», что вытянут обратный билет домой, тоже виделась крайне туманной, Клык не станет терзаться по этому поводу угрызениями совести. Как и по поводу того, что раненым вход на борт шаттла тоже окажется закрыт. «Паранг» не только готовился спасать выживших Клинков. Он должен был отвезти их с одной войны на другую, а для войны требуются одни лишь боеспособные солдаты, и чем больше, тем лучше…
Впрочем, думать об этом было еще рановато. Пока что Ржавого Клыка заботило иное: повезет ли им вообще добраться до анклава с тем пропуском, который выдал Йорген.
Момент истины случился довольно скоро. Едва «Паранг» вылетел из пустынного района и стал отметкой на радарах у пилотов Союза, как запросы на опознание начали поступать Вертуну один за другим. Все это происходило в автоматическом режиме: «Паранг» просто отправлял всем, кто им интересовался, нужный пакет информации о себе. Где также в закодированной форме указывался его нынешний лояльный к Союзу статус.
Подделать столь уникальную кодировку Зазубренные Клинки не могли. Даже у аса-программиста на это ушло бы явно не несколько часов, что миновали с начала атаки на армаду Роммеля. Стало быть, получить такой ключ экипаж мог лишь официальным путем в штабе флота Союза Народов. Это снимало у сомневающихся в «Паранге» дальнейшие к нему вопросы. Но некоторые особо мнительные проверяющие все-таки просили Вертуна назвать им свои новые позывной и идентификационный номер, которыми его также должны были снабдить. На что Вертун, разумеется, без пререканий соглашался. И, представляясь «Ныряльщиком», проговаривал в микрофон буквенно-цифровой код, что продиктовал ему перед взлетом Йорген.
Изменник не солгал. Всякий раз «Паранг» опознавали как своего, и Безголовый отыгрывал себе очередную отсрочку от смерти. Что он сказал бы, если бы его нынешние союзники вдруг пригласили его к микрофону и попросили лично ответить на проверочные вопросы, неизвестно. Но гибнуть от их орудий Йоргену явно не хотелось, поэтому Клык имел основания считать, что пленник и дальше будет воздерживаться от самоубийства.
Продолжая вслушиваться в эфир, Ржавый пришел к выводу, что оставшиеся под куполом анклава десантники объединились в три группы. Каждая из них сконцентрировалась возле еще не подавленного очага сопротивления сайтенов. Но последних осталось очень мало, оборонялись они не слишком активно, а уничтожить их не получалось только из-за неприступности их укрытий. Да и сами Клинки после сокрушительного разгрома своей армады тоже поубавили пыл и приостановили штурм.
Жалкие остатки сайтенов им больше не угрожали – теперь десантники ожидали удара в спину. И что самое для них неприятное – они находились в информационном вакууме, не получая с «Громогласного» ни разъяснений, ни приказов. Если у воюющего за пределами анклава Клыка была еще хоть какая-то свобода действий, то у десантников она полностью отсутствовала. Без приказа они не могли оставить позиции, загрузиться в вертолифты и отступить с поля боя. Да и куда им было отступать? Вылетев из пылевого облака на своих тяжелых, неповоротливых машинах, они тут же подвергнутся массированной атаке с воздуха и будут уничтожены.
Это Клык теперь знал, что и анклав киборгов, и вся военная кампания на Гамилькаре являлись одной большой смертельной ловушкой, где выжившим
