торчали из камня. Волкам понадобился целый год, чтобы добраться до места, на которое мадам Корвески мысленно указала им почти восемнадцать месяцев назад.
К Станусу присоединился Микла. Уже здоровый волк обнюхал тело своего брата – тот позволил ему это. Микла был несильно меньше, чем Станус, но альфа-самец весил почти на четверть больше, чем его младший брат. После того, как приветствие было закончено, братья поднялись на задние лапы и возобновили раскопки, которыми были заняты остальные взрослые голиа. Время от времени слышалось рычание. Волки пытались справиться со стальными опорами.
Стальные анкерные болты «Замка Дракулы» были теперь полностью обнажены, и их основания рушились гораздо быстрее, чем в предыдущие дни и месяцы. Странная вибрация, причину которой отчаянно пыталась понять Сара, росла, потому что огромные болты начали поддаваться.
«Замок Дракулы» отторгался самой горой, к которой он был прикреплен: болты держались все хуже в потрескавшейся горной породе.
Тысяча животных начали копать вокруг огромных стальных опор, упорно пытаясь разрушить крепления.
Новый и значительно улучшенный «Замок Дракулы» был обречен задолго до появления первых гостей на танцполе.
Мадам Корвески лежала на койке – операция была закончена. Капельница с морфином, которую ей удалось соорудить из минимального оборудования, заставила Найлза гордиться молодым врачом Денизой, которая в полевых условиях провела ампутацию ноги восьмидесятивосьмилетней женщины.
– Молодая мисс, я хотела бы поблагодарить вас за то, что дали мне дополнительное время, которое мне было нужно, – сказала старая пациентка.
Дениза Гиллиам бросила окровавленное полотенце, а затем облокотилась на старый изношенный стол, на котором были разложены ее стальные инструменты. Она столкнула ненавистные ей сейчас инструменты на пол, опустила голову и заплакала. Ничего не говоря, измотанная и злая женщина повернулась и вышла из хижины.
Элис, сидевшая рядом с мадам Корвески на маленьком стуле, знала, что они потребовали от Денизы слишком многого. Врачи не любят, когда пациенты думают, что знают больше, чем они. И доктор Гиллиам злилась, понимая, что ей только что пришлось убить старуху без какой-либо видимой причины, кроме веры в то, что это спасет раненого волка. Она негодовала, даже несмотря на то что Найлз объяснил, что странный обмен сработал и Микла бодро сбежал через минуту после того, как встал со своего смертного одра.
– Я должна поговорить с вами, – заговорила королева цыган, приподняв голову с импровизированной подушки, состоящей из двух изношенных одеял, и повернувшись к Гамильтон. – И с вами, хранитель тайн, – добавила она, посмотрев затем на Комптона, который подошел к ее небольшой кровати. – Я не жду, что вы поймете иеддитов и голиа. Сказать по правде, мы сами не понимали себя так долго, что потерялись. Сегодня вы узнаете тайну племени Иедды, узнаете, почему мы поселились здесь в этих горах и почему наша миссия тридцать пять веков назад была попыткой выжить. Вы узнаете о тайне, но вы никогда не увезете ее отсюда. Все закончится здесь, сегодня. Если на перевале случится то, что я думаю, то все это исчезнет к завтрашнему рассвету. Вы заберете правду с собой в ваше хранилище тайн и сохраните знания, которые мы больше не хотим хранить.
– Мы не понимаем, – сказала Элис, держа умирающую женщину за руку.
Мадам Корвески изо всех сил постаралась рассмеяться, но постоянная пульсирующая боль в отсутствующей правой ноге не дала ей этого сделать.
– Сокровище Исхода станет причиной того, что храм Моисея падет от руки неверующего.
– Если мы доберемся до курорта, то сможем вызвать властей… – начал Найлз.
Мадам Корвески подняла руку.
– Приведите человека с моря, – попросила она директора, и тот мгновенно подошел к двери и вышел из хижины.
Две минуты спустя уставший Карл Эверетт зашел в комнату, где он был всего пять часов назад. Элис улыбнулась капитану, и он кивнул. Аня вошла позади него, обняла его за талию и помогла ему идти.
– Кто может понять обычаи древнего мира лучше, чем путешественник, который испытал их на себе? – снова заговорила старая цыганка.
Карл был смущен, переводя взгляд с умирающей на ее внучку.
– Ты видел своих товарищей? – спросила мадам Корвески еще более усталым голосом.
– Да, я думаю, что их держат в плену. Я уверен в этом, но… но…
– В чем дело? – спросила Элис, когда Эверетт смутился.
– Это не я почувствовал, что Джека и остальных удерживают против их воли, это был волк, Станус: он точно знал, что они не хотят находиться в этой комнате. Он почувствовал это. – Карл покачал головой, понимая, что никогда не сможет объяснить, метафизические свойства того, что случилось с ним в эту ночь.
Старая цыганка закрыла глаза, и все подумали, что она задремала под сильным влиянием наркотиков. Элис приготовилась попросить Аню сбегать и позвать Денизу, но тут старуха посмотрела ей в лицо.
– Ты по нему скучаешь? – спросила она усталым голосом.
Даже не думая об этом, Гамильтон точно поняла, кого госпожа Корвески имеет в виду.
– Я скучаю по Гаррисону каждую минуту каждого дня, – сказала она, смахнув небольшую слезу.
