Еременко скользнул взглядом по бейджику, приколотому к рубашке парня. «Юрий Суслов», – гласил бейджик.
– Вы хотите еще что-то заказать? – вежливо поинтересовался бледный бармен.
– Я… – Еременко осекся и рассеянно облизнул губы.
Тогда бармен чуть наклонился вперед и вкрадчиво и мягко проговорил:
– Хотите еще подумать?
– Подумать? – Еременко секунду помедлил, а затем решительно мотнул головой. – Нет. Я уже все решил. Несите счет!
Еременко хрипло вздохнул, открыл глаза и тут же, еще до конца не выйдя из дремы, протянул руку к замку зажигания и повернул ключ.
Аня Родимова вышла из магазина с пакетом сладостей в руках.
– Аня, – негромко окликнул ее кто-то.
Обернувшись, она увидела Витю Кима, славного, спокойного парня, который всегда хорошо относился к ней и бабушке. (К бабушке даже с каким-то дружелюбным любопытством, словно в отличие от других посельчан считал ее не опасной колдуньей, а доброй волшебницей.)
– Привет, Вить! – улыбнулась Аня.
– Привет!
Ким улыбнулся в ответ, но улыбка у него была какая-то напряженная, почти искусственная. Это заставило Аню насторожиться.
– Что-то случилось? – спросила она.
– Просто хотел тебе сказать… Вернее, спросить. Ты правда собираешься замуж за Соболя?
– Я? – она снова улыбнулась. – Что за ерунда! Нет, конечно.
Ким с явным облегчением вздохнул.
– Это именно то, что я хотел услышать, – признался он.
– Странно, – Аня чуть прищурилась, разглядывая корейца. – А я думала, что вы с Егором друзья.
– Я с ним дружу, – сказал Витя. – Но он не тот человек, который нужен тебе. Вы… слишком разные.
– Да. Наверное. Но ты уж мне поверь, замуж за Егора я не собираюсь.
– А ты ему об этом говорила? – спросил вдруг Ким.
– О чем?
– О том, что ему ничего не светит. А то он надеется, строит планы. По-моему, он уверен, что у вас все всерьез.
– Вот как? – Анна нахмурила брови. – Это плохо. Мне казалось, что я ему все четко объяснила.
– Наверное, недостаточно четко. Я просто хотел сказать… Знаешь, будь с ним осторожнее, ладно?
– Осторожнее?
– Да. Когда будешь ему снова все объяснять. Просто постарайся не злить его.
– Ладно, – растерянно проговорил Аня. – Не буду злить.
Ким улыбнулся:
– Ладно, извини, что задержал. Кстати, как поживает твоя бабушка?
– Я ее не видела с шести часов утра. Как ушла спозаранок к пациентке, так до сих пор не вернулась.
– Тяжелый, наверное, случай?
– Да, наверное. Так иногда бывает. Бабушка сидит у кровати пациента сутки напролет. Шепчет заговоры, засыпает, просыпается, снова шепчет. А потом приходит вся измотанная, будто огород вскопала. Жалко на нее смотреть.
– Да уж, – сочувственно произнес Ким. – Быть волшебником непросто. Ну, передавай ей привет!
– Обязательно!
После разговора с Кимом на сердце у Ани стало как-то тревожно. Слишком строгим и озабоченным было его лицо, слишком напряженной казалась улыбка. Словно он знал про Егора Соболева что-то такое, чего не знал никто. Возможно, так оно и было.
Подходя к дому, Аня увидела возле калитки Максима. Куртка его была расстегнута, темные волосы всклокочены, левую ладонь он прижимал к животу, а в правой держал букет белых роз, помятых и забрызганных грязью.
– Максим? – удивленно выдохнула Аня.
– Это тебе! – он протянул ей букет. Улыбнулся и выпрямился навстречу, но тут же снова схватился рукой за живот и поморщился от боли.
– Что случилось? – встревожилась Аня, подхватив почти выпавшие из его пальцев цветы.
– Ничего… страшного, – ответил Максим, прикусив губу и снова стараясь улыбнуться. – Повздорил с одним местным парнем. Слушай, Аня, я слышал, твоя бабушка сейчас кого-то лечит. Пустишь меня минут на десять? Мне бы прийти в себя, отдышаться…
– Боже! Конечно! Давай помогу! – Аня подхватила его под локоть. – Идем!
– Спасибо, – с вымученной улыбкой пробормотал Максим. – Прости, что напрягаю.
