– Что?
– Что я был мертв.
Анна нахмурилась:
– Глупости.
– Но тот человек сказал…
– Вы просто не так расслышали.
Максим закрыл глаза и несколько секунд лежал молча, словно вслушиваясь в себя. А потом тихо произнес:
– Знаете, у меня такое чувство, будто я и правда умер. Какая-то тяжесть в теле… И в мыслях, – он открыл глаза и посмотрел на Анну. – С трудом соображаю… Мыслей много, но они толкутся… Звенят в голове, как железки.
– Это от слабости, – сказала Анна.
Максим глубоко вздохнул.
– Но ты ведь меня вылечишь? – негромко проговорил он.
– Да, – сказала Анна. – Вылечу. Вы будете жить.
Но, видимо, голос ее прозвучал недостаточно твердо.
– Пожалуйста… – снова заговорил Максим. – Я негодяй… Но я хочу жить. Мне нужно время, чтобы все исправить. Понимаешь?
Он выпростал из-под одеяла руку и схватил Аню за тонкое запястье.
– Ты меня спасла! – дрогнувшим голосом воскликнул он. – Не дай мне снова уйти!
Анна мягко высвободила руку.
– Все будет хорошо, – сказала она. – Вы поправитесь. Пойду приготовлю вам поесть.
Она повернулась, чтобы идти, но Максим снова взял ее за руку.
– Аня… – тихо позвал он. – Ты же Аня Родимова, да?
Анна молчала, не глядя на него.
– Я тебя узнал, – Максим слабо улыбнулся. – Когда-то нам было хорошо вместе. Помнишь?
– Это было очень давно, – сказала она. – Вы воспользовались моей наивностью.
– Грешен, – с улыбкой произнес Максим. – Но тогда ты об этом не жалела. Ведь не жалела же?
– Мне нужно идти.
Аня высвободила руку и вышла из комнаты.
Шестидесятипятилетняя Вера Сергеевна Ким вышла из своей комнатушки, пригладила седые волосы и, завидев сына, поспешно закрыла дверь.
– Мама, кого вы там прячете? – с улыбкой спросил Виктор, снимая рубашку.
– Никого, сынок, – она тоже улыбнулась. – Кого ж мне прятать?
– Мне показалось, что я слышал какой-то шум, – заметил Виктор, аккуратно вешая рубашку на плечики.
– Шум?.. А, это у меня телевизор был включен, – Вера Сергеевна напряженно улыбнулась. – Я задремала перед телевизором, забыла убавить громкость. Ты есть будешь?
– Нет, мама. Я поужинал в кафе.
– Все в кафе да в кафе! Домашнюю пищу надо есть, Виктор. И вообще – то, что ели твои предки.
– Собак? – иронично уточнил сын.
Мать посмотрела на него неодобрительно.
– Простите, мама. – Ким смутился. – Плохая шутка. Завтра обязательно поем дома. Обещаю.
Виктор прошел в комнатку, служившую санузлом. Здесь была небольшая ванна, а рядом – старенькая раковина с медным краном. Ким открыл воду и умылся. Взял с полочки крем для бритья и выжал немного крема на кончик кисточки. Потом завинтил тюбик и вернул на полку, в точности на то же место, с которого взял.
Затем он протер смуглой ладонью запотевшее зеркало, и оно с повизгиванием очистилось. Глядя на свое отражение, Ким принялся неторопливо и задумчиво намыливать кисточкой лицо.
С Егором и Фролом он расстался чуть больше часа назад. Прежние друзья остались жутко им недовольны. Но это только начало. Ким не был рьяным исполнителем служебных обязанностей, но дорожил своей честью и никогда не брал взяток. А это означало, что разобраться с Егором Соболевым ему придется при любом раскладе.
Будучи егерем, Соболев вообразил себя настоящим хозяином тайги. Он устраивал для заезжих толстосумов «эксклюзивные охоты» и брал за это огромные деньги, которые, разумеется, не проходили ни по каким документам. Но дело даже не в деньгах или не только в них. Дело в зверье, на которое
