пальцы порхали над сенсорной панелью. – Ураганные ветра, жестокие электрические бури. А люди все равно здесь живут.
– Живи и трудись, – заявила Мэд, как только «Гадюка» опустилась на поверхность с легким толчком. – Правда, в данном случае, это одно и то же. Терраформирование здесь – жизненная необходимость.
– Геологоразведка и добыча – тоже. Это одно из скороспелых поселений «Вейланд-Ютани». Благодаря терраформированию атмосфера вполне пригодна для дыхания, но нам лучше бы надеть шлемы – будет защита от мерзкой погоды.
«Гадюка» заглушила двигатели, и Мэд отстегнула ремни безопасности.
– LV-426, одна из трех лун Калпамоса. «Вейланд-Ютани» ведет разработки на всех трех. Также известна, как Ахерон. Мифическая Река Боли.
– А, по-моему, там было что-то вроде Потока Скорби.
– Поспорим?
Она хмыкнула и сказала:
– Заткнись, Джекс. Из поселения сообщений не поступило. Предполагаю, что они заняты чем-то более важным.
– Ты, конечно, тоже связаться не пыталась.
– Нет, но я бы ответила. Суть в том, что нас либо не заметили, либо им плевать. А это, в свою очередь, означает, что и двух недавно прибывших психопатов они могли также пропустить. Ты все еще можешь засечь Егера?
– Он и его спутник бросили шаттл и движутся к «Надежде Хадли».
– Нужно брать их там. Каковы наши шансы?
– С учетом текущего местоположения, нам придется изрядно поторопиться.
– Тогда вперед.
Ее кресло скользнуло назад, затем, жужжа, повернулось, и Мэд выбралась из него.
– Их фото я видела, а вот в личные дела, после отлета с «Тартара», заглянуть не успела. Открой файлы и расскажи мне об их судимостях, пока мы одеваемся.
Джекс тоже встал с кресла и, пока они шли переодеваться в задний отсек корабля, нашел нужный файл в своей внутренней базе данных.
– На подробности времени нет, но самое основное я тебе зачитаю. Энцо Егер, главный в этой связке, как-то взял в заложники кучу детей в детском саду, чтобы отвлечь внимание полиции от криминальных проделок своих сообщников по всему городу. Это была тщательно спланированная, идеально согласованная, чудовищно рискованная операция, но они провели ее безукоризненно.
– Дай-ка предположу: свидетелей он не оставил?
– Еще бы. Но после захвата здания Егер запер всех детей в комнате, и они не пострадали. Как только его кореша закончили свои дела, он убил всех взрослых.
– Оказывается, в парне есть сентиментальная жилка.
– Кто бы мог подумать, да? Затем он надел армейский реактивный ранец и стартовал с крыши, делить сорванный куш с сообщниками.
– Уцелевшие после дележа?
– Егер. И куш. Большую часть которого он пустил на создание своей криминальной империи. Оружие, наркотики, порнография, сексуальное рабство, заказные убийства – прямо-таки преступный супермаркет.
– А это правда, что он подвесил одну из своих жен за ноги и выпотрошил, после чего она истекла кровью?
– Правда. И это многое о нем говорит, ведь так?
– А другой?
– Джек Бейтс. Его преступный путь начался в четырнадцать лет с убийства собственной матери. Кроме того, он еще и съел часть ее трупа. Дальше стало только хуже. Умом-то он не блещет. При побеге Егер использовал его в качестве ударной силы. Бейтс просто огромный и, судя по всему, готов сделать всё, что велит босс. Например, убить двадцать три человека при побеге из «Тартара». Голубки в заключении. История стара как мир.
– Как одиночка умудрился уложить двадцать три человека? Чем он был вооружен?
– Он был безоружен.
– Впечатляет. Но верится с трудом. Кстати, под «не блещет умом» ты подразумеваешь, что он умственно отсталый?
– Тут не всё так просто. После убийства матери его отправили в колонию для несовершеннолетних, а там, наверняка, жизнь была не сахар. Бейтс утверждает, что, когда он находился в заключении, его заставили участвовать в исследованиях компании «МетКон Фармасьютиклс».
С тихим шелестом застегнув «молнию», Мэд хмуро глянула на Джекса.
– На нем ставили опыты?
– Ему сказали, что это тестирование нового лекарства. Согласно их утверждениям, они испытывали препарат, повышающий производительность и увеличивающий продолжительность жизни. Назывался он, вроде бы, «Хаксон-Кей».
– Какого рода производительность?
