человека жизни? Особенно если его девушка смотрит влюбленным взглядом на другого? О, Лугх, что за хаос в его голове?
Он мрачнел, изводил придирками слуг, тренировался до полной потери сил, затем, после рейдов в пустыню, часами летал вокруг Туиренна. Возвращался и бродил по улицам, затем рисовал ее… И так изо дня в день, ненавидя себя за слабость. Наконец, сжег все свитки — свидетелей помрачения ума. Вышел из комнаты на верхнем этаже центральной башни, спустился по винтовой лестнице в оружейную, где нашел сотника. Пожилой мужчина, кряжистый, словно столетний дуб у подножия горы Луар, перебирал оружие.
— Заканчиваем с поисками! — приказал он, поймав удивленный взгляд сотника. Райвен даже думать не хотел, что думают о нем воины в цитадели.
— Как скажете, мой лорд, — спокойно отозвался пожилой воин. — Заканчиваем, так заканчиваем! — И вернулся к разбору оружия.
Райвен постоял немного, разглядывая мечи и разнообразные щиты, стоящие вдоль стены, круто развернулся и направился к выходу из цитадели. Его вновь манило небо. На душе было неспокойно, но после полета всегда становилось легче.
Глава 8
Я сидела на ступенях Храма Бригиты и прижимала к груди ребенка. Вернее, сверток из тряпья, похожий на спеленутого младенца. Одетая в старое платье из цитадели, волосы скрывает капюшон темного плаща. На улице жарко, струйки пота неприятно щекочут живот, но меня это не тревожит. В голове — ни единой мысли, а чувства замерзли, словно в душе наступил ледниковый период. Как я согласилась на такое?..
Началось с того, что Нисса серьезно заболела — подхватила грудной кашель, простыв на ступенях Храма в один из дней, когда с севера пришли холодные порывистые ветра. Болезнь никак не хотела покидать ее тело. Народная медицина оказалась бессильна — ни настойки, ни травяные чаи не помогали. Нисса быстро теряла силы, худела, ничего не ела, пока не слегла окончательно. Друид из Храма долго журил нас с Бэком за то, что не позвали его раньше, потом прикладывал руки к груди и голове женщины, отчего магический Поток волновался, причудливыми узорами складываясь над постелью больной. Наконец, ушел, пообещав, что Нисса выздоровеет. Оставил настойку от кашля, зато забрал все мои накопления, да и Бэк добавил из своих. Ну и дорогая медицина в этом мире!
Женщина выздоравливала, но была все еще слаба, а дело тем временем шло к Бэлтайну — одному из главных праздников в году. Нисса переживала, плакала, порывалась встать с кровати и отправиться к Храму. Ведь как раз самые заработки! Что будет, если ее отличное, пригретое место на ступенях займут?! Это же катастрофа всей жизни! Бэк уговорил охранников из Гильдии его придержать, пока она болела, но… А вдруг не дождутся? Отдадут кому- нибудь ушлому, кто вздумает перекупить, и прощай хорошие деньги! К тому же не за горами очередной взнос в Гильдию на Бэлтайн: по серебряному пенни с каждого, а мы с Фелисой столько за четыре оставшихся до праздника дня не заработаем.
А тут еще Бэк после очередной попойки с братом сообщил, что меня больше не ищут. Я чуть не расцеловала его на радостях, но вовремя одумалась и вместо этого весь вечер терпела его шуточки и уговоры.
— Попробуй, это ведь легко! — уверял он, дыша перегаром. — И Нисса будет спокойна, и место ее сбережешь… Сиди и думай о приятном! Обо мне, например…
Я криво улыбнулась. Вот еще!
— Ну пожалуйста! Он ведь прав, ничего страшного, — умоляла Нисса. — Надо просто привыкнуть! Увидишь, просить милостыню намного легче, чем шить…
— Угу, еще скажите, что полезно для здоровья — весь день на свежем воздухе!
— А если будет совсем плохо — уйдешь, — заверил Бэк, — но ты справишься!
Тут Нисса опять завелась:
— Всего лишь несколько часов с утра, чтобы место не потерять. Скажешь, что моя дочь, а завтра-послезавтра я уже сама выйду. Только не забывай благодарить тех, кто кинул монетку, обещай, что будешь просить за них Великую Мать.
И я согласилась. Согласилась! Решила, что попробую, а если станет невмоготу — сбегу. Ворочалась всю ночь, твердила себе, что просто посижу на ступенях. Подадут — не подадут, все равно! И, вообще, бедность не порок… Но я и представить не могла, насколько будет плохо! Чем ближе мы подходили к Храму, тем решительнее мысли и желания разбегались в ужасе от происходящего, так что Бэк посадил на ступени лишь мое бесчувственное тело. Фелиса села неподалеку, ободряюще мне кивнула — бизнес бизнесом, а место свое тоже терять не собиралась. Подошел парень с кинжалом на кожаной перевязи, что-то спросил. Я не могла произнести ни слова. Бэк задрал рукав моего платья:
— Она из Гильдии, сегодня первый раз! Дочь Ниссы, на ее место…
— А что молчит?
— Так глухонемая, — доложил Бэк. Я промычала что-то утвердительное.
