Танн ощетинился:
– Это абсолютно несправедливо.
– Она права, – резко сказала Кеш. Она сложила руки на груди и, нахмурившись, смотрела на Танна и Эддисон, стоявших у центральной панели управления.
Саларианец напустился на Кеш:
– Прошу вас, хватит высказываний третьих сторон. Кроганы сделали более чем достаточно и…
– Они убили Каликса, – прокричал кто-то сзади.
Ирида. Черт! Слоан не учла привычку азари бередить старые раны. Она повернулась, схватила того, кто оказался ближе всего, – турианку с синяком под распухшим глазом и с новыми шрамами, появляющимися на щеке, – подтянула ее к себе.
– Сделай так, чтобы она заткнулась.
Инженер кивнула и стала протискиваться через ряды заключенных.
Кеш, ничуть не смущенная тем, что ее попытались осадить, сказала:
– Все стороны почувствовали вкус смерти. Сделали ошибки. Если мы пеняем им на их ошибки – а мы должны это делать, – жестко добавила она, – то мы должны признать и свои.
Норда рядом с ней фыркнула и произнесла какое-то слово, похожее на «мягко». Потом четким голосом недовольно добавила:
– У тебя есть и свои ошибки, за которые ты должна отчитаться.
Бровь Слоан взметнулась, когда Кеш повернулась к Норде. Две кроганки начали препираться, но тут старый кроган встал между ними.
– Не всё сразу, – сказал он, каждое слово выкатывалось из его рта, словно ржавый железнодорожный костыль. Простой шаг, небрежное замечание – и обе кроганки замолчали.
Внезапно Эддисон подняла руку, нахмурилась:
– Слоан Келли, что вы можете сказать в свою защиту как директор службы безопасности?
Тишина опустилась на мятежников. Даже Ирида перестала бормотать.
Черт побери! Слоан даже не требовалось обдумывать это. Игнорируя безопасность – свою безопасность, – она сделала три шага вперед и встала между советом и командой Каликса. Но она не была глупа. Она лучше кого-либо другого знала, что, когда она двинулась вперед, ее уже взяли под прицел. Станут ли они стрелять, если она будет форсировать ситуацию?
Уж лучше пусть стреляют. Она учила своих подчиненных не колебаться.
– Мне есть что сказать в свою защиту, – ответила Слоан. Она сцепила руки за спиной, раздвинула ноги и посмотрела в глаза Танну. – В отличие от некоторых, мне есть что сказать и в защиту всех остальных.
– Послушайте, вы…
– Я говорю от имени людей, стоящих за мной, – сказала она, обрывая Танна. – Они были голодны и запуганы еще до того, как узнали, что руководство лжет им. – Громко. Нарочито. – Я говорю от имени Каликса Корванниса, который видел, как ситуация все ухудшается, и сделал то, что считал нужным, чтобы вернуть надежду на эту умирающую станцию.
Глаза Танна сощурились до злобных щелочек.
– Я говорю от имени Джиен Гарсон и настоящего руководства, которое должно было управлять станцией.
Губы Эддисон побледнели.
Короткий выдох Кеш отражал то напряжение, в которое ее слова погрузили зал комцентра.
– Но самое главное! – Слоан ударила себя в грудь. – Я говорю от имени здравого смысла, черт его раздери, который требовал, чтобы мы не лгали людям, чтобы мы не играли в жестокую игру под названием «кому жить, а кому умирать» только потому, что мы слишком трусливы и не признаем своих ошибок, когда их совершаем. – Она уставилась не на Норду (которая заслужила свою долю ярости Слоан), а на Танна. – Мы не посылаем, – сказала она, подчеркивая каждое ровное слово, – своих против своих.
Саларианец распрямился, прижал ладонь к панели рядом с ним.
– А что бы сделали вы? – зло проговорил он. Голос его дрожал. – Что иное могли бы сделать вы, выдающийся директор службы безопасности, чтобы восстановить порядок?
Слоан тряхнула головой:
– Я уже была там, Танн. Убеждала, пыталась уговорить Каликса, чтобы… Мы этого никогда не узнаем, правда? – Судя по тому, как дернулся Танн, ее палец, которым она указывала на него, резал, словно бритва. – Кто-то натравил армию кроганов на нас, прежде чем мы успели до чего-нибудь договориться.
Эддисон отрицательно покачала головой:
– Они не должны были стрелять.
