– Почему бы вам не попросить об этом Кеш?
И снова его обрывали на полуслове. Танн начинал подозревать, что другие члены экипажа не считают его слова настолько важными, чтобы выслушивать их до конца. Это задевало самолюбие. Но тем не менее он ответил на вопрос:
– Я с ней говорил.
– И?
Саларианец был уверен, что турианец и так знает ответ.
Отлично. Очко в пользу Корванниса.
– Она отказалась.
И опять это ощущение улыбки. Мандибулы, едва заметная складка на менее жесткой коже вокруг глаз. Турианец снова обвел взглядом помещение.
– Это то, что называется подковерной политикой.
Пусть так, но Танну нужно было, чтобы турианец понял причины.
– Послушайте, Каликс, вы должны понять то естественное недоверие, которое Накмор Кеш испытывает ко мне. Ко всем саларианцам.
– Ваша раса заслужила это.
– Как и ваша. – Инженер ответил на это замечание длительным, задумчивым взглядом. Тогда новый директор Инициативы продолжил: – И то и другое справедливо. Но факт остается фактом: иногда при такой, гм, динамике в руководстве нужно предпринимать меры, чтобы подобные предрассудки не попадали в уравнение.
Каликс потер подбородок.
– И вы полагаете, что я готов к тому, чтобы действовать за спиной моего непосредственного руководства.
– В таком случае вы готовы к тому, чтобы действовать за спиной директора Инициативы?
Это возражение было тщательно продуманным. Танн надеялся, что оно даст Корваннису пищу для размышлений.
Пережует ли такую пищу турианец, было другим вопросом… Каликс же, похоже, не собирался даже размышлять на сей счет.
– Вы ведь понимаете, что я подчиняюсь Кеш напрямую, да?
– Мне это известно.
– И если я пойду к ней и расскажу о нашем разговоре?
Танн развел руками:
– Вы просто укрепите то мнение обо мне, которое у Кеш уже сформировалось. Я не приближусь к достижению моей цели, но я, по крайней мере, попытался это сделать. Вы же перестанете быть тем инженером, с которым я предпочту совещаться по вопросам состояния станции. – Он сделал короткую паузу. Изобразил глубокое раздумье. – Скорее всего, им станет второй инженер-турианец. Как его зовут?
– Ее. – Короткая, резкая поправка, после которой Каликс оперся руками о стол. Поза была явно угрожающей. – А что за цель вы преследуете на самом деле? Только не надо срать мне в уши – я не верю этим глупостям о каталогизации критически важных знаний.
Танн встретил пронзительный взгляд Корванниса. Может быть, он переборщил, заведя речь о другом турианце? Об утрате контроля руководством. Прежде чем начать говорить, он тщательно взвесил свои слова.
– Мне представляется, что в ближайшем будущем мы можем оказаться в ситуации, когда придется принимать жесткие решения.
– Продолжайте.
Директор откинулся на спинку, выдохнул. Скорее удовлетворенно, чем уступчиво. Он положил одну руку на подлокотник кресла, другую – на стол, показывая тем самым, что готов к бою. Хотя он не ждал атаки, просто хотел дать понять турианцу, что не собирается защищаться.
– Меня беспокоит, что другие важные фигуры на борту «Нексуса» неспособны принимать такие решения.
Каликс неторопливо кивнул.
– Я согласен, такое время может наступить, – также неторопливо проговорил турианец. На мгновение Танну показалось, что он выиграл. Пробился.
Но неожиданно Корваннис оттолкнулся от стола и направился к двери.
– Простите, директор, не могу вам ничем помочь.
Черт! Танн встал, опершись одной рукой о стол:
– Почему?
Турианец посмотрел на него взглядом, в котором – саларианец мог в этом поклясться – читалась жалость. Кожа Танна натянулась, тело напряглось от ярости, которая кипела под нейтральным выражением лица.
– Потому что я верю в старую земную мудрость, – просто сказал инженер. – Абсолютная власть развращает абсолютно.
Только и всего? Каликс Корваннис отказывается делиться информацией из-за какого-то страха?
– Вы должны понять, – как можно спокойнее начал Танн, – что существуют далатрессы, или примархи, которые имеют власть гораздо бoльшую.
– Да. Именно поэтому. – Слова Каликса прозвучали резко, как пощечина. – И вот что я собираюсь сделать. Я сохраню наш разговор в тайне и приму
