– Верно, это мои слова.
Запись остановилась.
– Подтверждаешь ли ты сказанное?
– Хм… да.
– Желаешь ли ты что-либо добавить, убрать или изменить?
Я задумался. Кроме нескольких пассажей, которые я вставил позднее, отчет был последовательным.
– Нет. Я подтверждаю сказанное.
– А это тоже твой голос?
На этот раз я замешкался. Звучала та бесконечная запись, которую я делал для профессора Джо, насчет… ну, насчет всего на свете. Земная история, народы, обычаи, виды деятельности. До меня вдруг дошло, почему профессор носил тот же значок, что и Мамми. Как это называется?.. «Подсадная утка». Старый добрый никчемный профессор Джо был стукачом.
Мне стало противно.
– Дайте еще послушать.
Они не возражали. На самом деле я не слушал, а пытался вспомнить, что еще я наговорил, какие мои слова используют против человеческой расы. Крестовые походы? Рабство? Газовые камеры в Дахау? Сколько же я разболтал?
Запись все звучала. Ну, это надолго, будем стоять, пока не врастем в пол.
– Это мой голос.
– Ты подтверждаешь и это? Или хочешь что-то исправить, пересмотреть или дополнить?
Я осторожно спросил:
– Можно переделать все целиком?
– Как хочешь.
Я хотел было сказать, что запись никуда не годится, что ее нужно стереть и переписать. Но сотрут ли они? Или сохранят обе и сравнят? Я не погнушался бы и соврать; добродетельный девиз «говори правду, и будь что будет» неуместен, когда твоя семья, друзья и вся раса поставлены на карту.
А вдруг они поймают меня на лжи?
«Мамми велела говорить правду и не бояться».
«Но она не на нашей стороне!»
«Ну конечно на нашей».
Пора было отвечать. Я до того растерялся, что не мог собраться с мыслями. Профессору Джо я старался говорить правду… Что ж, возможно, кое-что я затушевал, не распространялся о всяких газетных ужасах. Но в сущности, говорил как было.
Сделаю ли я это лучше, припертый к стенке? Позволят ли мне начать с чистого листа, примут ли все, что я смастерю? Или сам факт того, что я изменил свой рассказ, будет использован для осуждения нашей расы?
– Я подтверждаю все!
– Продолжаем рассмотрение фактов. Патриция Вайнэнт Райсфельд…
Чибис понадобилось лишь мгновение, чтобы подтвердить подлинность ее записанных слов. Она просто следовала моему примеру.
Голос машины заговорил:
– Факты изучены, результаты обобщены. Земляне, по их собственному свидетельству, дикие и жестокие существа, подверженные всем мыслимым порокам. Они морят голодом, убивают, поедают своих соплеменников. У них отсутствует искусство, наука находится в зачаточном состоянии, однако их склонность к самоистреблению такова, что даже крохи добытого знания они используют для уничтожения друг друга в межплеменных войнах. Потенциально они могут в этом преуспеть. Однако, если по какой-либо несчастливой случайности им удастся выжить, они неизбежно рано или поздно долетят до звезд. Следует оценить, как быстро они достигнут нас, если выживут, и каковы будут тогда их возможности.
Голос продолжал, обращаясь к нам:
– Это веские аргументы против вас – дикарей, наделенных высоким интеллектом. Что вы можете сказать в свою защиту?
Я глубоко вздохнул и попытался успокоиться. Я знал, что мы проиграли… и все же должен был сделать еще одну попытку.
Припомнив, как говорила Мамми, я начал:
– Великие господа!
– Поправка. Мы вам не господа, но нет пока и оснований считать, что мы можем общаться на равных. Если хочешь обратиться, называй меня председателем собрания.
– Да, председатель…
Я попытался вспомнить, что говорил Сократ своим судьям. Он, как и мы, заранее знал приговор – но все-таки одержал верх, даже выпив цикуту.
