Наступил рассвет и Гассан иль'Шанк поднялся по ступеням к своей келье. Он никогда не был так устал и но не хотел быть один. Он коротко постучал перед тем, как войти.
На столе стояла холодная лампа. Под его светом на полу сидела Винн и спокойно разглядывала почерневшую поверхность свитка.
- Винн. Предостерегающе сказал он. - Ты не вызывала свой...
- Мантический взгляд? - закончила она. - нет, я слишком устала. Всё что есть в свитке, может подождать.
Гассан знал, что за дверью в заднюю комнату, лежал вампир Винн. Он лежал в тёмной спальне и Гассан не знал, спит ли он на самом деле. Чейн был ранен, хотя не имел признаков никакой физической раны. Винн настояла на том, чтобы они забрали его обратно и Гассан провёл их внутрь так, чтобы их никто не обнаружил. Это было сложно, но облегчало ситуацию то, что несколько стражников покинуло свой пост.
После того, как они уложили Чейна на постель, Винн легла на небольшой диван в мастерской, а Гассан оставил их на некоторое время. У него были более неприятные задачи.
Теперь, когда он закрыл дверь, Винн заговорил прежде, чем он смог рассказать о своём пребывании.
- Вы ходили, чтобы поговорить с Хайтауэром и Сикойн. - сказала она. - О том, что случилось вчера вечером.
Он вздохнул.
- Да. И я думал, что вы бы смогли отдохнуть, пока меня не было.
- Неужели они поверили тебе?
- К сожалению, да. - сказал он. - Хотя не только в мои слова, но и в твои. Но мы нарушили правила гильдии.
- Что ты имел ввиду, когда сказал 'к сожалению'?
Гассан не хотел объяснять, но было бы лучше, если бы она знала.
- Я предполагаю, что они верили тебе всё время.
Он взял свиток из дрожащих рук Винн.
- То, что ты знаешь. - сказал он. - Вряд ли кто-то узнает о таких вещах за пределами наших стен.
Винн смотрела на него снизу вверх. Она выглядела затравленной. Но её оливковые щёки запылали гневом.
- Они обращались со мной... - начала она, захлёбываясь словами. - Как с идиоткой или неразумным дитя!
- Они не могли допустить панику. - возразил он. - Другие тоже захотели бы узнать, что было в этих текстах. Истина может противоречить убеждениям многих и таким мир был всегда.
- А как же капитан? - отрезала она. - Он выжил... Он знает!
Гассан снова вздохнул и покачал головой.
- И сейчас он переживает кризис веры, но правда не настолько, как можно предположить. Он понял, что история его религии, так же как и светские перспективы, ложны... это философское учение о Пресвятой Троице и чувствительности. Если он сможет разобраться с этим, то поймёт, что на самом деле не потерял ничего.
- Но по его примеру, мы не должны быть настолько откровенными с теми, кто не хочет знать и кому не нужно знать. Гильдия является безопасной на данный момент, и перевод может продолжаться более целесообразным способом.
- Да, проект. - прошептала злобно Винн и опустила голову.
Она знала слишком многое, но всегда оставалась в решимости, что права, независимо от чьих-то мнений. И в тоже время, она никогда не навязывала своей правды каждому.
Винн Хигеорт просто хотелось подтверждения того, что она уже знала. Но она всё время получала обратное от людей. Это было ещё более странно, особенно в преддверии таких опасных времён.
- Ты борешься за нечто большее, чем с иллюзорной слепотой начальства. - сказал он.
Винн подтянула к себе журнал, в котором она записывала слова из свитка.
- Это... - прошептала она. - Я думаю, что ты знаешь больше, чем говоришь.
- Для меня это не более ясно, чем для тебя. - ответил он. - Тут использована поэтическая метафора, сравнение и символизм.
Его привычка заставить её молчать, вернулась.
Даже слухи о возможности появления такой мерзости, как призрак, может создать панику. Подозрительность и паранойя будут расти, вместе с подогревом отрицания, что возможно перерастёт в открытый конфликт между различными идеологическими фракциями. Гассан уже видел такие вещи раньше, в пределах суманской империи.
Она открыла журнал и пробежала глазами по копии страницы свитка, а затем указала на короткие древние строки суманского. Возможно, здесь было написано, 'лианди' и 'парпаасеа'. Его палец пробежал по фразе.
- Можешь ли ты сказать, что это вообще? - спросила она. - Что такое 'песня господина'?
Устало вздохнув, Гассан взял журнал из её рук.
