Тень обернулась и взглянула ей в глаза. Винн посмотрела в голубые глаза и нерешительно протянула руку, пробежав пальцами по шее Тени и чувствуя как она дрожит всем телом от напряжения.
Тень издала жалкий неопределённый звук.
— Ты просто не знала. — прошептала Винн. — Ты не знала, что могла сделать это со мной… не так ли?
— Что здесь происходит? — спросил кто-то требовательным тоном.
Резкий тон заставил девушку подняться, потому что это ширвиш Маллет стоял над ней, уперев руки в бёдра.
— Эта церемония не допускает такого поведения! — прорычал он и его взгляд переключился на Чейна. — Ваше присутствие является частью ваших привилегий. Не пренебрегайте ими!
Винн съёжилась ища правдоподобной лжи, чтобы объясниться, но Чейн опередил её.
— Он-эйр-ва? — спросил он Маллета. — О какой резне вы говорили? Маллет застыл с отвисшей челюстью и отступил на шаг назад.
— Чейн, следи за своими манерами! — предупредила Винн. Она была настолько ошеломлена Тенью, что забыла о том, что услышал Чейн.
Когда Маллет пришёл в себя, он прорычал:
— Я не вижу необходимости отвечать вору! Тому, кто крадёт слова, которые ему не дали.
Винн выпрямилась. Выбор слов Маллета подразумевал нечто худшее, чем подслушивание, учитывая, что жрец Вечного поэта чтил устную традицию.
— Пожалуйста, ширвиш, — умоляла она. — у нас нет времени на формальности. Что произошло в разрушенном коридоре? Как умер Молот-Олень?
Маллет вновь удивлённо посмотрел на Винн. Очевидно на его лице застыл невысказанный вопрос — как она узнала об этом? Но времени прикрывать свою ошибку не было.
— Это может быть очень важно. — сказала она. — Мы должны знать.
Старый ширвиш посмотрел на неё так, как будто действительно поймал в храме вора.
— Нет ничего определённого, — ответил он, наконец. — Ясно только то, что состоялся неравный бой. Его нашли прохожие, которые позвали местного охранника. Его топор лежал рядом с его рукой… и как ты сказала, проход был разрушен вокруг него. Тем не менее, нигде вокруг не было крови… как будто он ни разу не ранил противника. И не было никаких ран на нём. Он просто был… бледен, а глаза по-прежнему открыты… как если бы его сердце мгновенно остановилось и вся кровь отлила от лица.
С каждым словом Маллета Винн всё больше холодела. Молот-Олень был известным воином. С чем встретился он в узком туннеле, что ему не удалось ударить это не одного раза?
По амфитеатру раскатилось громовое эхо. Все звуки в миг стихли. Раздалось ещё четыре удара и Маллет вытянулся.
Его глаза искали кого-то на трибунах, а затем замерли. Винн проследила за его взглядом и увидела, как из квадратного отверстия на платформе идут шестеро гномов одетых в чёрное и тёмно-серое. Барабаны тем временем продолжали отражаться от стен.
Винн увидела, что двое из них были женщинами, которые были одеты так же как и мужчины, а затем её внимание сосредоточилось исключительно на лидере.
Лицо старика окаймляли чёрные со светлыми прожилками волосы. Как и все остальные он носил серые брюки и рубашку под чёрной покрытой кольчугой кожей, которая поблёскивала.
Винн уже однажды видела его в дверях Домина Хайтауэра. Она вспомнила его лицо. Казалось мрачный карлик олицетворяет собой саму смерть.
Винн смотрела на Ходящего-сквозь-камень, а молчание в амфитеатре было настолько оглушающим, что было слышно каждое движение и каждый шорох. Он остановился прямо у изголовья Молота-Оленя. Пять оставшихся встали по бокам, а один у его ног. На него Винн и обратила внимание.
Его рыжие волосы она бы узнала везде… когда слышала как Хайтауэр называет его братом.
Красная руда.
Винн украдкой взглянула на Щепку стоявшую на трибунах.
Девушка была на ногах. Она наклонилась, опираясь на жёсткий камень, но выражение её лица было странным. Будто она хотела плакать от горя и в одно мгновение застыла в негодование при виде своего брата.
Винн поняла, почему Щепка пришла сегодня вечером. Она надеялась увидеть брата, которого давно потеряла. Только Винн не понимала, почему ненависть, а не любовь озаряла её лицо. Голос подобный трескающемуся камню раздался над сценой.
— Кто принёс его к нам? — спросил старший Ходящий-сквозь-камень.
— Стальгхлен Чистая Сталь. — ответил одетый в белое ширвиш.
В его голосе слышалось колебание, будто судьба Молота-Оленя оставалась неопределённой.
— Кто докажет его добродетельность? — спросил снова старший.
— Все, кто присутствует здесь! — ответил монах.
Воцарившееся молчание заставило Винн опасаться, что что-то пошло не так. Наконец, над трибунами взлетел громкий глас Ходящего-сквозь-
