— Те, кто пережил несколько последних повторов, — это была не совсем та Земля, которую ты помнишь.
— Они не люди?
— Ты можешь с ними скрещиваться.
— Чем они отличаются от меня?
— Их расовая память идентична твоей, но они были подобраны с Земель в разных фазах социального развития.
Флэттери послышалась уклончивость в этом ответе, и он решил оставить эту тему… пока, а подойти с другой стороны.
— Что значит — подобраны?
— Они считают это спасением. В каждом случае их солнце должно было взорваться.
— Опять твои проделки?
— К твоему прибытию они были подготовлены очень тщательно, Радж.
— Как подготовлены?
— У них есть капеллан-психиатр, который учит ненависти. У них есть Сай Мердок, который хорошо усвоил его уроки. У них есть женщина по имени Хэмилл, чья необыкновенная сила уходит корнями глубже, чем догадывается кто-либо. У них есть старик по имени Ферри, который думает, будто все покупается и продается. У них есть Ваэла, и вот за ней стоит присмотреть, да повнимательнее! У них есть молодой поэт по имени Керро Паниль и есть Хали Экель, которая думает, будто влюблена в поэта. У них есть люди, клонированные и приспособленные для исполнения странных задач. У них есть страхи, и стремления, и радости…
— Ты называешь это подготовкой?
— Да, а еще — участием.
— И ты требуешь того же и от меня?
— Участия? Безусловно.
— Приведи мне хоть одну вескую причину, по которой я обязан согласиться.
— Я тебя не обязываю к подобному.
Ответ ничего не объяснял, но Флэттери знал, что настаивать дальше было бы опасно.
— Значит, я должен явиться. Куда и когда?
— Мы кружим над планетой. Большая часть корабельников высадилась на ее поверхности — колонисты.
— И они должны решить, как им богоТворить тебя?
— Ты все так же догадлив, Радж.
— И что они сказали, когда ты задал им свой вопрос?
— Я не задавал им вопросов. Это, надеюсь, станет твоей задачей.
Флэттери содрогнулся. Эту игру он знал. Ему хотелось бесноваться, орать, отвергать все, навлекая на свою голову все кары Корабля. Но что-то в словах машины остановило его.
— А что случится, если они не преуспеют и на этот раз?
— Я сломаю… запись.
Попирай упрямыми стопами Землю. Куда она уйдет?
Керро Паниль добил последнюю сводку по пандоранской геологии и отключил голопроектор. Время второй трапезы давно прошло, но поэт не чувствовал голода. Воздух в тесной учебной каюте был спертым, и Керро машинально удивился этому, прежде чем сообразил, что сам запер потайной люк и воздух мог поступать только через вентиляционную решетку в полу. «А на ней я сижу».
Посмеявшись над собой, он поднялся, потянулся, вспоминая усвоенные уроки. Воображение его уже так давно играло образами настоящей земли, настоящего моря, настоящего ветра, что поэт опасался, не разочарует ли его реальность. У него был большой опыт в строительстве воздушных замков… и большой запас разочарований за плечами.
В такие минуты он ощущал себя куда старше своих двадцати анно. Керро поискал глазами уверенности в какой-нибудь отражающей поверхности и наткнулся взглядом на кромку люка, отполированную до блеска множеством касаний его собственной руки.
Нет, смуглая кожа Керро сохранила юношескую гладкость, черная бородка все так же курчавилась у пухлых, чувственных (нельзя не признать) губ. И нос… определенно пиратский. Хотя мало кто из корабельников слышал такое слово — пираты.
