противодействия.
Победа будет громкой. Победа будет красивой. Но для этого нужно разгромить фароссцев в большом сражении. И раз они сами идут к своей гибели – не нужно им мешать. Потому маркграф и дал распоряжение отступить передовому отряду.
Появившиеся фароссцы не стали медлить. С разгону первая когорта, сбив плотную стену щитов, врубилась в ряды туронской пехоты. Такого не ожидал никто! Многие знатные полководцы – и туронский маркграф не исключение – любят, чтоб все было красиво, поэтому в крупных полевых сражениях обычно войска противников выстраивались друг против друга, часто бывало, что обменивались сообщениями посредством парламентеров, и лишь затем по сигналу начинался бой. Таких же действий он ожидал от Данхельта Фаросского. Однако солдатам Волкова было что припомнить туронскому маркграфу: и бандитские налеты подчиненных ему отрядов на пограничные территории, и вероломное нападение без объявления войны, и нападение на отряд маркиза из засады, и безжалостную резню гарнизонов и их семей, и жестокие казни пленных солдат, и продажу военнопленных, в том числе и нугарских рыцарей, в рабство – соблюдать красивые условности они не собирались, и Глеб их поддерживал.
Первая когорта крушила опешивших туронцев, но вот замешательство прошло, и солдаты маркграфа набросились с яростным ревом на передовой фаросский отряд. Набросились и были вынуждены отойти, оставив немало мертвых тел. И снова командиры погнали их в атаку, и вновь неудача. В первой когорте были собраны лучшие бойцы, и они это подтвердили – бешеный напор туронцев бессильно разбился о монолитную стену щитов.
Пока потрепанные отряды туронцев приводили себя в порядок, подразделение Оноре отошло в тыл, а подошедшие когорты Кая и Трампа готовились к отражению атаки. Отряд новобранцев, вооруженных длинными копьями, поставили в задних рядах. За ними выстроились лучники, готовые поддержать товарищей ливнем стрел.
Позади войск, под прикрытием кавалеристов Брэя, на невысоком холме с пологими склонами, закатив наверх четыре фургона, расположился фаросский штаб. С крыш составленных в ряд повозок можно было наблюдать за перемещениями своих и вражеских войск. Возле холма, в ожидании раненых, устроился целитель со своими помощниками.
Глеб и Раон сверху рассматривали расположение вражеских войск, негромко переговариваясь.
– Пехота впереди. Большая часть – ополчение. Наемников человек семьсот. Сейчас приводят себя в порядок после нашей атаки.
– Вижу.
– Дальше еще пехота. Наемники и ополчение. Ополченцы справа и по центру. Стоят на месте. Наемников семь отрядов. За ними пехота и конница. К бою не готовы. Рыцарские отряды расположились рядом с рекой. Пехотинцев два наемных отряда. Еще лучники. Немного – с полтысячи. Туронский штаб, – указал Раон на большой, яркий шатер. – Охрана. Триста-четыреста, может, пятьсот туронских гвардейцев. Точнее не скажу – слишком далеко. Неподалеку отряд кавалерии. На глаз – не больше трехсот. Две сотни эльфов…
– Где? – встрепенулся Волков. Вгляделся. Переспросил: – Уверен?
Сомнение было понятно. Слишком далеко расположился небольшой отряд, чтобы с уверенностью определить видовую принадлежность этого туронского подразделения.
– Ну, уши я отсюда разглядеть не могу, – ухмыльнулся Раон, – но доспехи на них точно эльфийской работы.
Снизу донеслись ругательства не сдержавших себя ликторов. Глебу хотелось последовать их примеру, но он усилием воли удержал рвущуюся с языка нецензурную брань. Перевел взгляд на свои войска. Выбранная туронским маркграфом для боя равнина была хороша для кавалерийских маневров. Но фаросские командиры не собирались выводить свою армию ближе к центру поля, где их могли бы атаковать со всех сторон. Когорты расположились правильно, так, чтобы слева их прикрыл берег неширокой реки – одного из многочисленных притоков Каоры, – а правый фланг был защищен перелеском, способным остановить кавалерию и задержать пехоту. Туронцам оставалось только идти в лобовую атаку, где численное преимущество неприятеля не давало особых преимуществ.
– А хорошо их потрепала первая, – радостно сказал Раон, прикинув количество мертвых тел врагов после отхода отряда Оноре. – Накрошили не меньше четырех сотен. И, кажется, никого не потеряли.
– Вон Оноре и Сувор бегут, – ответил Глеб, – сейчас у них спросим.
Командиры первой когорты взобрались на крышу фургона.
– Ну, как мы их? – возбужденно выдохнул Сувор.
– Наших сколько потеряли? – задал Волков самый важный вопрос.
– Четверо легкораненых. Сейчас их мастер Гольбрейн осматривает. – Оноре махнул рукой в сторону развернувшегося позади наблюдательного пункта полевого мини-госпиталя.
Вмешался Раон:
– Туронская пехота атакует.
Все внимание собравшихся сразу же обратилось на поле боя.
Подгоняемые командирами передовые отряды маркграфа пошли в наступление. Фаросские бойцы решительно двинулись навстречу.
– Держать-ать-ать-ать строй-ой-ой!!! – донеслись до расположения штаба выкрики фаросских офицеров, и две щитоносные стены столкнулись с
