– Вот, пленных взяли, маркиз, – сказал Нант, пихнув сапогом одного из валяющихся на земле.
Глеб оглядел избитых пленников. На заплывших от побоев лицах пленных налетчиков застыла маска ужаса – догадывались, что ничего хорошего их не ждет. Волков распорядился:
– Тащите их в дом, там и побеседуем.
Нант оглянулся назад и, смущенно потупившись, сказал:
– Может, в другой, господин? А то в этом немного того… беспорядок.
Глеб не стал возражать, проявив покладистость, догадывался, какой «беспорядок» имеет в виду сержант:
– В другой так в другой, о чем разговор.
Схватив пленников, орки поволокли их в соседний дом. Волков пошел следом за ними, но вспомнив об обязанностях командира, обернулся к Оноре:
– Капитан, надо бы раненых перевязать, мертвых похоронить, оружие собрать.
– Уже, господин, – ответил тот.
И действительно, десятники уже организовали людей: раненых перевязывали, выделенные трофейные команды собирали оружие, оттаскивали своих убитых в сторону от туронцев. Лучники Лароша и Игеня собирали стрелы. Густав Брэй отправил пару своих подчиненных поторопить отставший от основных сил обоз, а остальных отправил патрулировать окрестности деревни, чтобы враги не смогли подобраться незамеченными. Кавалеристы отряда не спорили – перед глазами был наглядный пример, к чему приводит беспечность. Проводив взглядом ускакавших всадников, Оноре распорядился выставить дополнительные посты в самой деревне – решил, что лишним не будет.
Орлиным взором окинув трудящихся солдат, капитан поспешил следом за Волковым и сопровождающим его Тхангом. Он никак не мог успокоиться, находясь под впечатлением столь внушительной победы. Вновь принялся петь Глебу дифирамбы:
– Какая победа, господин! Нет, какая удивительная победа! Разгромить двумя сотнями пехоты, из которых половину составляют вчерашние крестьяне, три сотни кавалеристов – это… это…
Глеб поморщился, сказал резко:
– Ничего удивительного, капитан. Просто у них не было шансов.
Капитан не был согласен с оценкой Волкова. Привыкнув, что конница является основной ударной силой на поле боя, он наоборот считал, что у туронских кавалеристов было гораздо больше шансов, чем у фаросской пехоты. Недоверчиво переспросил:
– Совсем? Не было?
В голосе капитана сквозило такое удивление, что Глеб счел необходимым пояснить:
– Свои шансы они упустили, когда позволили нам незамеченными подобраться к деревне. Вышли они патрули и… – Волков сделал многозначительную паузу. – Атака в чистом поле трех сотен набравших разбег кавалеристов…
Оноре закашлялся, у капитана было богатое воображение. Он представил, что произошло бы в этом случае с их наполовину необученной, – а по мнению Глеба вообще необученной! – пехотой. Сказал внезапно охрипшим голосом:
– Нас раскатали бы в тонкий блин.
– Верно, – согласился Глеб. – Сейчас раскатали бы. Но если у меня будет несколько месяцев для тренировок солдат, то через полгода моя пехота сможет выдержать даже удар рыцарской конницы.
– Но это невозможно! – заявил капитан. – Даже орки не могут сдержать таранный удар рыцарей! Разве… разве что гномий хирд…
Доселе молчавший Тханг фыркнул, считая, что гномья пехота не превосходит орочью. Конечно, строй они держат лучше, но где напор-то?! Где то яростное боевое безумие, что сносит любую преграду?!
Глеб, который за время, проведенное в Амели, успел проштудировать немало книг из герцогской библиотеки, сказал пренебрежительно:
– Хирд! В обороне он, конечно, неплох, может себя показать на равнине, но когда требуется маневрировать на пересеченной местности: то разбиваясь на более мелкие подразделения, то собираясь, по мере необходимости, в крупные отряды… Убожество!
Для капитана, привыкшего к тому, что гномий хирд – самая лучшая в мире пехота, слова Волкова показались бредом, но в голосе Глеба сквозила такая уверенность в своей правоте, что возражать он не осмелился, оставшись, однако, при своем мнении. Не вступая в спор, дипломатично увел разговор в сторону:
– А окажись вы, маркиз, на месте командира туронцев, что бы вы сделали, увидев подходящую к деревне пехоту неприятеля?
Глеб не задумываясь ответил:
– Только одно – всем отрядом, не вступая в бой, махнуть вплавь через реку. Не через Каору, конечно, – я же не сумасшедший! – через приток. Хоть часть отряда бы спаслась.
– И всё?!
– Всё.
