Не рассказывать же было Глебу, что конница, окруженная в населенном пункте, лишенная маневра, ничем не лучше танков, оставшихся в городском бою без поддержки пехоты. Даже хуже – у танков-то хоть броня есть!
Войдя во двор дома, куда исполнительные сержанты уволокли пленников, Глеб зло скривился, переступив через распростертое тело мужика, так и не выпустившего из рук вилы. Возле крыльца валялось тело бабы с задранным на голову подолом и бурым пятном засохшей крови между лопаток. Натешив свою похоть, какой-то туронский ублюдок безжалостно добил женщину.
Наклонив голову, чтоб не разбить лоб об дверной косяк, Глеб шагнул внутрь дома. Поморгал глазами, привыкая к полумраку, огляделся.
Сержанты не теряли время даром, уже обрабатывая пленников. Допрос был жестким: хрустели суставы пальцев, раздавались глухие, мычащие стоны пытаемых, слышались звуки приглушенных ударов, словно кто-то со всей мочи колотил палкой по мешку с песком. Оказалось не палкой! Но мозолистые кулаки Нанта, Капля и Гроха если и уступали в крепости дереву, то ненамного. Пахло кровью. Бросив на допрашиваемых короткий взгляд, Глеб не почувствовал ни малейшей жалости к избиваемым туронцам – перед глазами стояли трупы мирных жителей деревни.
Закончив обрабатывать пленников, сержанты выдернули из их окровавленных ртов грязные тряпки, используемые вместо кляпов, и подошли к Волкову, утирая честный, трудовой пот. С хищной ухмылкой Капль сказал:
– Спрашивайте, маркиз.
Заложив руки за спину, Волков подошел к избитым туронцам, окинув их холодным взглядом. Лица пленников совершенно заплыли, от глаз остались одни щелочки, губы превратились в кровавые расплющенные лепешки, вывернутые из суставов пальцы распухли, став похожими на хорошо проваренные сардельки. На полу белели окровавленные осколки зубов.
– Кто командир вашего отряда, ваши цели и задачи, где еще поблизости находятся подразделения туронских войск? – скучающим тоном спросил Глеб.
– Чего? – спросил один из них.
Раздался ужасающий хруст, и пленник завопил от боли. Пришедшему следом за Волковым Сувору поведение туронца показалось чересчур вызывающим, и он поспешил исправить это досадное недоразумение, со всей мочи влепив стальной набойкой на носке сапога по коленной чашечке пленника. Судя по хрусту – разбил.
Дождавшись, когда туронец прекратит вопить, Сувор сказал ласковым тоном:
– Вопросы здесь задаем мы.
Даже у Глеба от мягкого, ласкового голоса рыцаря побежали по спине мурашки, что уж тут говорить про пленника! Обнимая ладонями поврежденное колено, тот торопливо закивал, с ужасом глядя на сурового нугарца.
Волков повторил вопросы:
– Кто ваш командир? Какие стояли цели и задачи перед вами? Как далеко находятся другие отряды туронской армии?
Не дожидаясь других подбадривающих действий со стороны Сувора, пленник заговорил:
– Капитан Тумос нами командовал. Других отрядов здесь нет, только нас одних сюда отправили.
– Зачем?
– Не знаю, – уловив угрожающее движение рыцаря, пленник испуганно заблажил: – Не бейте! Правда не знаю! Слышал только, что должны кого-то дождаться, а кого – не знаю. Клянусь, что не знаю!
Волков повернулся ко второму:
– А ты?
– Тоже не знаю, – ответил тот.
Слишком быстро ответил. Врет?
Такие мысли возникли не только у Глеба, но, в отличие от него, Сувор не испытывал сомнений, сказал веско:
– Врет!
Подошедший сержант Нант указал на полуоторванную нашивку на левом плече туронца и подтвердил:
– Знает. Это вон тот, – он указал на первого пленника, – может не знать, а этот знает! – пояснил: – Сотник.
Пленник продолжал стоять на своем. Подошли остальные сержанты. Капль ловко скрутил кляп и сунул его пленнику в рот, сказал Волкову:
– Подождите немного, маркиз, скоро он все расскажет.
Глеб пожал плечами и отошел в сторону, отвернувшись к маленькому окошку, затянутому желтой мутной пленкой из высушенных бычьих пузырей. За спиной послышались глухие удары – это сержанты принялись старательно обрабатывать запирающегося туронского сотника. Раздался треск и приглушенный кляпом протяжный, полный муки стон, от которого у Глеба зашевелились волосы на голове. Послышался сердитый голос Сувора:
– Полегче! Так вы его убьете.
В ответ раздался голос Гроха в перерывах между ударами:
– Ничего, он выдержит! Крепкий ублюдок попался!
