напрасно беспокоился.
– Беспокойство о близких напрасным никак не может быть, – покачав головой, возразила Ирина. – Отобедаешь со мной?
– Непременно, – походя заглядывая в открытый секретер, согласился цесаревич.
Эта привычка появилась у него сравнительно недавно. Примерно с год как. Всерьез взявшись за учебу, постигая различные науки и читая множество книг, он начал проявлять интерес к тому, как обстоят дела у других. Ревниво так любопытствовал, не превзошел ли кто его в усердии. И если таковое обнаруживалось, непременно рассматривал, что этот умник изучает, и брался за предмет сам. А потом еще и эдак ненароком заводил с тем, кто его подвигнул на это, разговор на нужную тему и затыкал его за пояс. Знай наших!
Вот так вот. Николай даже мысли не мог допустить, что кто-то может знать больше него. Нет, он конечно же не собирался тягаться с учеными мужами или их достойными учениками. Еще чего не хватало. С головой у него, слава богу, все в порядке, и он прекрасно сознает, что объять необъятное невозможно. Но вот если кто не из научного круга, то только держись.
Надо сказать, что любой другой мог бы и надорваться при такой-то нагрузке. Но живой ум, превосходная память, недюжинная работоспособность и жажда новых знаний были наследнику в этом хорошим подспорьем. Ирина только диву давалась, как такая тяга к учебе умудрялась дремать в парнишке до пятнадцати лет.
– Что это? – приметив открытый футляр, спросил Николай.
– Это, племянник, перо-ручка. Для письма очень удобно. И чинить через каждую страницу не надо. Одного достанет на несколько стоп бумаги. Только успевай записывать да подливать чернила.
– Я попробую? – заинтересовавшись, попросил Николай.
– Пробуй, конечно. Там три размера перьев. Можешь подобрать, какое тебе будет удобнее, – с авторитетным видом посоветовала Ирина.
– А как?
– Да просто выдерни старое и вставь под кольцо новое.
– Ага. Действительно просто.
Выбору Николая Ирина удивилась. Ему как раз понравилось самое тонкое перо, с которым она испытывала некий дискомфорт. А вот цесаревич остался в восторге и с щенячьей преданностью уставился на тетку.
– Даже не проси. Сама еще не наигралась. Да и не наиграюсь, пожалуй. Очень уж ладно получилось, – смеясь, замахала она на племянника руками.
– Тетушка, – начал канючить наследник престола.
– Да ну тебя. Никакого с тобой сладу. Хотела сделать сюрприз, а теперь-то что.
– То есть ты уже заказала у мастера еще?
– Заказала, горе ты мое луковое. Да только хотела порадовать, а теперь вот.
– А ты мне эту отдай.
– Нет, – тут же вскинулась Ирина.
Она прекрасно понимала, что это если не первая, то уж точно вторая ручка. И сделана была специально для нее. А подарок Ивана для нее дорог.
– Его работа? – догадался Николай.
– Все-то тебе знать потребно, – усмехнулась Ирина.
– Значит, его. Ладно, коли так, выпрашивать не буду. Ну чего ты на меня глядишь, тетушка? Подрос я малость, уж женить хотите. Так что понимание имею. Да и с ним повстречались в воротах. А вообще, рад за тебя. Стоящего парня себе сыскала. Во всех отношениях стоящего. Разумник каких мало. А мне-то ручку когда сделает? – решив перевести разговор в иное русло и плохо скрывая свое нетерпение, полюбопытствовал Николай.
– Обещался завтра поутру, – понимающе улыбнувшись, заверила княгиня.
– Хм. А я его на завтра к себе в Преображенское с десятком вызвал.
– Ладно. Пошлю гонца, пускай скажет, чтобы завтра взял с собой и вручил в Преображенском, – со снисхождением произнесла Ирина, а потом сразу же встрепенулась: – Но только помни, то от меня подарок.
– Ввек не забуду, тетушка, – тут же осветился улыбкой наследник.
– Верю. Значит, тебе самое тонкое перо.
– Нет. Пусть все три делает. И если можно, то и еще шире.
– Да для чего тебе?
– Ну как же. Если чертежи какие справить, так там порой что-то выделить особо надо, цветом или более жирной линией. А так и мудрить ничего не надо, просто возьми нужное перо, и готово.
– Хорошо, передаст.
– О! А это что за листы? Гляжу, тоже тонким пером писано, и убористо.
