Это первое, что приходит в голову.
– При таком раскладе я даже рад, что они оказались расторопнее нас.
– Но то, что им, похоже, не удалось с ним совладать, не вселяет оптимизма, – подал голос Джошуа.
– Несомненно.
– Наши действия? – уточнила Майриэль.
– Пойдем по следу и посмотрим, куда он нас приведет. Возражения?
Таковых не нашлось.
– Идеи, замечания?
Ответом также было молчание.
– Значит, как обычно, надеемся на удачу.
Оставив останки таборита догнивать под сенью деревьев, отряд двинулся дальше. Возиться с коварным врагом желающих не нашлось. Даже у Джошуа не возникло подобного порыва. Чему, кстати, он несказанно удивился. Но про себя.
Они прошли совсем немного. Не больше сотни-другой ярдов, когда лес неожиданно кончился. Представшее перед ними пространство не являлось ни поляной, ни прогалиной. Хорошо утрамбованная, хоть и поросшая травой площадка была делом рук мастеров камня и огня.
Помня засаду гоблинов, отряд не стал сразу же выходить из леса и осмотрел все издалека. А посмотреть имелось на что.
Когда-то это было поле диаметром в четверть мили, освобожденное от леса. В центре его возвышалось гордое капище забытых богов, а вокруг приземистого здания стояли каменные фигуры тварей и людей.
Таких капищ в Ойкумене водилось с избытком. Культ Ушедших людям и прочим народам был знаком довольно слабо, а их наследие, чаще несущее смерть, чем созидание, не увеличивало число заинтересованных. Обычно такие храмы сносили или приспосабливали под хозяйственные нужды. Но порой – даже в сердце обжитых земель – они попадались: зловещие, ветхие, непокоренные.
Трава и мелкий кустарник давно захватили расчищенную область, и лес год за годом упорно возвращал себе отобранную землю. Камень крошился от времени, дождя и корней, лица героев теряли былую красоту, а фигуры тварей – клыки и когти.
Но сейчас казалось, что древние времена вернулись. Что оскорбленные чудовища на миг обрели способность двигаться и страшно отомстили живым, размазали их кровь и втоптали в грязь.
Потому что совсем недавно на земле забытого храма кипел бой. Точнее сказать, бойня. Повсюду валялись тела таборитов. Раздавленные, размозженные, растерзанные. Они лежали вповалку вместе с лошадьми. Некоторые из них навечно замерли базальтовыми фигурами, многие из которых были разбиты на куски. Кровь запеклась на мордах довольных каменных тварей и печальных героев.
Зоркая Майриэль насчитала больше двух дюжин человеческих тел и почти столько же мертвых лошадей. А также не заметила никакого движения и объявила поляну безопасной.
Паки тоже долго принюхивался и в конце концов решил, хотя все же не до конца, что дракон скорее улетел, чем нет.
Привязав занервничавших от вида крови и свежего драконьего запаха коней, они вышли из-под покрова деревьев.
Передвигались осторожно – обнажив оружие, натянув луки и приготовив посохи. Обстановка очень располагала к неторопливому, почти крадущемуся шагу. Вороны недовольно кружили над их головами, каркая воинственно, но вместе с тем выжидательно.
– Древо и Пепел! – негромко воскликнула Майриэль. – У них не было и полшанса. Что же это за дракон такой?!
– Опасный, недовольный и быстрый, – отозвался Кай.
– К тому же сведущий в магии, – добавил мэтр Гаренцворт, кивая на черное пятно среди камней. В очертаниях пятна угадывались контуры крыльев, а в послеполуденном солнце блестело крошево темного стекла – все, что осталось от бутылочного тетерева.
– Он уничтожил преследователей и инструмент преследования. Создать второй мы не сможем, не привлекая его внимания, он уже настроился на волну этого вида волшебства и не даст снова поймать себя таким образом, – сказал Джошуа. – Что же нам теперь делать?
– Перекусить, чтобы лучше думалось! – предложил Паки.
– Паки! – зашипела Майриэль.
– Будем действовать по порядку, – ответил Кай, – найдем останки Рика. Может, при нем были какие-нибудь интересные письма или бумаги от его нанимателей.
– Лелеешь идею Рамила про разные группировки двора?
– Надо же с чего-то начинать.
– Ладно, но его голова, чур, моя!
– И что же ты с ней будешь делать?
– Надену на одну из его пик. Так сказать, пусть судьба настигнет его, как должно.
– Теперь ты тоже меня пугаешь, Майриэль.
