– Или ослабило бы его настолько, что он не сумел бы осуществить задуманные козни.
– Такой вариант был возможен, – поколебавшись, сказал мэтр Грейн.
– Да и обязанности придворного чародея велели вам сразиться с ним. Разве я не прав?
– Правы, – вздохнул Каспар.
– Самопожертвование нынче не в моде, – хмыкнула Майриэль.
– В свое оправдание скажу, что один из нас не был связан никакими клятвами перед Римайном и не стал бы идти до конца, а без него наше противостояние было бы бессмысленным. К тому же… – Он помолчал. – Вы хоть представляете, что происходит с тем, кто проиграл магический поединок с Призраком Прошлого?
– Видимо, он умирает, – предположил Кай.
– Не только, господин Кай, не только. Умереть само по себе страшно, но когда твоя душа навечно попадает в плен к древнему злу… Поверьте, это намного хуже. Вечные муки, вечная боль, вечное служение целям, столь противным человеческой природе, что сложно себе представить, – судя по изменившемуся лицу мэтра Грейна, он говорил искренне. От его слов будто повеяло той вечностью страданий и пыток, которые могли ждать дерзнувших сразиться с Призраком. Похоже, в свое время Каспар прочувствовал на себе тяжесть подобной перспективы, и она напугала его очень сильно. Джошуа не был уверен, что поступил бы иначе.
– Я далек от столь высоких сфер, – сказал Кай. – И в разговоре про души и их судьбу после отделения от тела я вынужден полагаться на мнение священников и чародеев. Поэтому будем считать, что вы говорите правду. Вы испугались и пошли на сделку. Вполне по-человечески, а сейчас, видимо, расскажете, в чем ее суть и почему вам так важна наша помощь.
– Именно, господин Кай.
– Но прежде, чем я услышу эту, несомненно, душещипательную историю, скажите, вместе с кем вы так яростно защищали будущее Римайна?
– К сожалению, я не могу. Я связан клятвой. Пока они не откроют свои имена добровольно, я не в силах указать на них.
– Как удобно. Тогда подтвердите то, что мы и так знаем. Поскольку ваша клятва, несомненно, вещь гибкая.
– Конечно, ведь мы не твердолобые первокурсники Цитадели, господин Кай.
– Вас, доблестных защитников Римайна, было трое?
– Да.
– Вы пробудили древнего дракона для похищения принцессы?
– Верно, но позвольте объяснить, как и почему.
– Позже. Одним из вас был таборитский шаман?
– Верно. Но почему вы говорите о нем в прошедшем времени?
– Потому что он перешел в прошедшее время, когда пошел по следам вашего дракона и не рассчитал собственных сил.
– Роковар мертв?
– Мертвее не бывает.
– Это объясняет, почему он так долго не выходит на связь. Как жаль. Как жаль… Он был тяжелым собеседником и не очень верным другом, но в чарах сдерживания ему не имелось равных. Благодаря его знаниям мы не пали перед Призраком сразу.
– Видимо, их было недостаточно. А второй ваш коллега разве не Гуж, оказавшийся столь могущественным чародеем?
– К худу или к счастью, нет.
– Я не понимаю ваших мотивов, коллега, – вдруг сказал мэтр Гаренцворт. – Почему вы не обратились в Капитул? Разве ваши разногласия могли перевесить опасность, угрожающую Римайну?
– У нас не было ни возможности, ни времени. А потом, когда цепь событий была запущена, стало попросту не до этого. К тому же вы не хуже меня знаете о ситуации в Капитуле, там слишком много противоборствующих фракций, а мы должны были спешить.
– Похоже, ни у одного чародея, будь он странствующий или на службе, нет уважения к вашим лидерам, – заключила Майриэль. – Это так мило.
– Я все равно считаю, что вы могли и обязаны были обратиться за помощью, – гнул свое Рамил.
– И это говорит мне мэтр, который пошел против всего совета Арана?
– Тогда была другая ситуация.
– Мэтр Гаренцворт, при всем уважении к вам, ситуация всегда «другая».
– Мы отвлеклись, – прервал их Кай. – Мы спорим о пустом, а время идет. Претензии рассказчику лучше высказать позже, поскольку солдаты короля обыскивают замок и вскоре могут оказаться здесь. Продолжайте, мэтр Грейн, не стесняйтесь.
– Благодарю. Итак, мы встали перед выбором – погибнуть в безнадежной борьбе или получить отсрочку. Мы выбрали второе. Призрак предложил нам сделку, и нам пришлось пойти на нее.
– Зная, что сделки Призрака – это обман.
