Гаренцворт объявил краткие курсы законченными.
Разошедшиеся целители предложили продолжить, но старший чародей был непреклонен – прочитав краткую лекцию о пользе восстановления, он погнал их маленькую армию спать.
Прихватив остатки угощения принца, будущий цвет магического сопротивления Римайна ушел, оставив мэтров любоваться пожарами, до сих пор бушевавшими то здесь, то там. Появляясь с завидной регулярностью, они прогорали за несколько часов – видимо, огонь сдерживали каменная кладка и силы сопротивления, – а потом, уже в других местах, вновь тянулись к хмурому небу с удвоенной силой.
– Что думаете, ваша мудрость? – спросил Джошуа. – Насколько они плохи?
– Будь моя воля, я бы никогда не послал их в бой, – грустно отозвался старший чародей. – Но у нас же совсем нет выбора. И нет времени.
– Будем надеяться, наш план сработает.
– В любом случае Призраку придется отвлечься на атаки.
– А Нарран? Его мы совершенно не брали в расчет.
– Что-то подсказывает, что он мертв. Судя по ранам, о которых вы рассказали, он должен был умереть сразу же, как только сущность Призрака оставила его. В отличие от Грейна и остальных он не получал в дар мощи, лишь служил сосудом, а значит, пережить такое ему было не под силу.
– День оказался долгим, ваша мудрость, нам тоже пора отдохнуть.
– Чуть позже, Джошуа. Прежде я покажу вам парочку интересных приемов и заклинаний – так, для увеличения эффективности. Все-таки завтра мы с вами отправляемся на войну вполне официально.
Брегор с товарищами пришли как раз к ужину.
Дворф не переставал удивлять, умудряясь доставать в захваченном и отрезанном от всех поставок городе съедобные продукты. Вино прислал сам господин Шаранхайзер с наилучшими пожеланиями.
Расселись кругом, свечей зажгли сколько было. Экономить смысла не имелось, особенно после того, как Брегор объявил:
– Выходим завтра. На рассвете. Деверо с принцем окончательно утвердили план час назад. Сначала, еще ночью, несколько отрядов нападет на их укрепления по городу, этим мы оттянем часть сил. После чего наши парни захватят ворота Верхнего и Торгового кварталов и закроют их, отрезав основные силы от засевших в замке. Принц с войском осадит твердыню с трех сторон, дробя силы защитников. Вы же выходите с рассветом, чтоб успеть добраться до улицы Литейщиков и оказаться в туннеле до начала атаки.
– Ну вот, – загрустила Майриэль, – пока мы будем барахтаться под землей, принцу достанется все веселье.
– Не прибедняйся, – отмахнулся Брегор. – В замке полно гоблинов и всякой людской швали, так что твой жульнический колчан устанет наполняться. Кстати, а как и где ты добыла такой замечательный колчан?
– Это стрелы замечательные, а колчан так, пыль в глаза.
– Ясно. Ну и у кого ты их украла?
– Что за неуважение? Ты обвиняешь дитя дождя и ветра в воровстве?!
– Ну мы, дети камня и Горна, всегда считали, что вам, доходягам, все достается уж слишком легко.
– Завистливый карла! Я честно добыла эти стрелы в бою. Вырвала их из тушки древнего дракона, щедро измазала в его кровушке, и вот результат!
– Не хочешь говорить – нечего завираться, – обиделся Брегор.
– Тогда не задавай вопросы про зачарованное оружие. Это же правила хорошего тона.
– Да, запамятовал… Ну и Бездна с ними, с твоим стрелами. Давайте-ка, выпьем, господа и вредная дама!
Выпили.
– Эх, жаль, нельзя надираться перед боем, – вздохнул дворф. – В хорошей компании чего бы не надраться, а, Кай?
– Согласен, да вот только у меня точно не хватит здоровья, чтобы наутро быть пригодным для чего-то, так что извини.
– Да я ж понимаю. Но после с тебя должок. На хорошую попойку. Ну и со всех присутствующих, кто пожелает и останется жив.
После этих слов Баго три раза сплюнул в сжатый кулак, потом потряс рукой, словно стряхивал содержимое ладони на землю.
– Каркать плохо, – глубокомысленно поддержал халфлинга Паки.
– И то верно, парень, но из песни слова не выкинешь. Так что унывать будем послезавтра, а сегодня давайте повеселимся.
Свою инициативу дворф поддержал, рассказав интересную, но очень похабную историю про приключения озорного сородича из Заоблачных Кряжей в стране весенних лоэриийских эльфов. Майриэль смеялась больше всех, после чего порадовала публику своей версией про весеннюю эльфийку Белариэль и семерых дворфов-ювелиров из Гоштенбургского леса.
На этом традиционные реверансы в сторону дворфско-эльфийских отношений были окончены, и комнату огласили новым тостом.
Джошуа сумел расслабиться и отойти от тревожных мыслей настолько, что счел необходимым поделиться с публикой медицинским фольклором, почерпнутым у целителей. Успех был оглушительным.
К концу вечера Брегор глянул на механические часы, прятавшиеся в складках его кафтана, и вздохнул.
