хорошим сновидцем, он все же был достаточно сведущ, чтобы определить природу своего сна.
И природа эта ему совсем не нравилась.
Джошуа хотел немедленно обратиться к мэтру Рамилу, но что-то его удержало. Он мучительно пытался вспомнить, что именно, но не мог.
Пришлось смириться и вставать. Тянуть не стоило – обычно наемники торопились выйти с первыми рассветными лучами. Не сказать, что к такому режиму младший мэтр относился хорошо, но выбора у него не имелось.
Их маленький лагерь уже проснулся. Паки хлопотал у костра, разогревая воду для утреннего чая. Кай седлал коней, проверял ремни и подпруги. Он приветствовал младшего мэтра коротким кивком. Майриэль о чем-то ворковала с Искоркой. Мэтр Рамил обихаживал бутылочного тетерева.
– Доброе утро, коллега.
– Доброе, мэтр. Что с нашим проводником?
Птица за ночь немного сдала и даже уменьшилась в размерах. По идее это указывало на то, что больше половины пути они преодолели. Хотя, может, и нет. Раз уж старший чародей использовал нетрадиционный подход в поисковом заклинании…
– Полагаю, пока все не так уж плохо. Остаточные явления модифицированных заклятий, конечно, дают о себе знать, но в целом прогноз положительный.
– Дополнительной энергетической подпитки не понадобится?
– Уверен, что нет. Структура вполне стабильна. Хотя некоторая остаточная память мешает ему сосредоточиться на деле. Но в целом все более чем неплохо.
Джошуа вспомнил, что вчера тетерев весь вечер печально курлыкал над распитой ими бутылью вина. Наверное, скучал по уютным прохладным подвалам господина Шаранхайзера.
Оставив мэтра разбираться с их проводником, Джошуа захватил одну из дорожных сумок и направился по утренним надобностям в произраставшие в отдалении кустики. Отдав должное природе, пошел к озеру.
Прохладная вода вернула глазам способность широко открываться. Скинув чародейскую хламиду и рубашку, он смыл ночной пот и почувствовал себя намного лучше. Настолько лучше, что даже вспомнил, зачем взял сумку.
Присев на корточки, младший мэтр порылся в ее недрах и нащупал тот самый потайной карман с «кусачим» заклинанием. Прошептав пароль, он открыл застежку и извлек небольшой круглый амулет. Не больше трех дюймов в диаметре, испещренный древними рунами и с маленьким верделитом – зеленым кварцевым турмалином – в центре. Турмалин горел, переливаясь тихим ровным огнем.
Значит, все хорошо. По крайней мере пока.
А видения – это просто варианты будущего.
Когда младший мэтр возвращался обратно, Кай окликнул его:
– Все в порядке?
– Да. Вполне.
– Завтракаем и выдвигаемся, – сказал командир наемников, проверяя, как закреплен у седла щит.
– Хорошо. – Джошуа скользнул взглядом по щиту и похолодел.
Внезапно на него накатила неприятная слабость, подобная той, что преследовала его во сне. Вот то, что беспокоило его. То, что не позволило сразу же обратиться к мэтру Рамилу. Щит! Ничуть не похожий на щит из видения, но все же странным образом его напоминающий. Щит без герба…
Правда, и мужчина из сна, бежавший к черной башне, совсем не походил на Кая.
– Какой интересный у вас щит, – сказал Джошуа. – Сразу видно, штучная работа, да еще и зачарованная.
– Да. А еще чрезвычайно полезная, прочная и экономит мне приличную сумму, которую обычно тратят мои коллеги на смену порубленных щитов.
– Где, интересно, можно заказать такую вещь?
– Увы, подсказать не могу. Мне он достался, так сказать, по наследству. А из известных мне оружейников подобный сделать не способен никто.
– Вы будете лясы точить или претендовать на остатки косули? – уточнила Майриэль. – А то Паки сейчас мигом решит проблему с недоеденным мясом.
– Паки не жадный! – возмутился походный повар. – Может, они просто не хотят есть с утра. Паки знает, встречаются такие странные люди.
– Не среди нас, – успокоил его Кай. – Сегодня нам понадобятся силы для новых сюрпризов от гостеприимного королевства Римайн.
Позавтракав, они двинулись в путь. Тетерев, пусть и уменьшившийся в размерах, неустанно вел их вперед. К счастью, Майриэль пока удавалось находить попутные звериные, а порой и гоблинские тропы.
Игольчатый Хребет настырно маячил черными пиками над верхушками молодых деревьев, выныривал и довлел над лесом, когда они поднимались на очередной холм, и ненадолго пропадал, когда их тропа спускалась в низины. Каждая миля приближала их к рассаднику гоблинского суверенитета. Хорошим этот факт не называл никто.
Майриэль снова ехала впереди, чтобы сопение, кряхтение и прочие звуки соратников не мешали ее тонкому слуху и острому чутью.
