на большие доходы и авторитет при дворе, свои владения он покидает крайне редко.
– И в эту сторону летел наш дракон, – подытожил Кай.
– Прелестная вырисовывается картинка, – усмехнулась Майриэль. – Давно мы не вытрясали кишки из графьев-ренегатов.
– Не будем спешить с выводами, – прервал ее Кай. – Возможно, граф окажется приличным человеком.
– Я всегда надеюсь на лучшее, – надулась лучница.
Кай не стал развивать тему, забрал протянутую Джошуа карту и некоторое время сосредоточенно ее изучал.
– Если мы приближаемся к цивилизации, то, может быть, даже наткнемся на место с теплой ванной, – мечтала вслух Майриэль. – А то ваши мужественные запахи достаточно сильно бьют по моему чувствительному обонянию.
– Заткни нос платком, – посоветовал Кай.
– Не помогает, – вздохнула эльфийка.
– Я смотрю, за Гриндо лежат малоосвоенные земли, – сказал Кай, оторвавшись от карты.
– Да, – кивнул Джошуа, – Гриндо был последним из оплотов древних переселенцев…
– Завоевателей!
– Хорошо, завоевателей, – не стал спорить младший мэтр. – Дальше люди двинулись на север, потому что южные земли до самого моря были не очень гостеприимны. Со временем местные графы расчистили большую территорию под поля и успешно оборонялись как от соседей, так и от чудовищ. Эти самые поля сделали их одними из богатейших подданных короля – расширяясь с каждым годом, они давали стране хлеб и хорошие налоговые сборы. Но солидный кусок земель до сих пор не освоен.
– Стало быть, наш реликт мог лететь и туда. Верно, Рамил?
– Неисследованные земли и старые проклятия? – усмехнулся старший чародей. – Нет ничего лучше, чтобы спрятать в такой местности принцессу. При толике мастерства и удачи там можно спрятать хоть маленькое королевство.
– А я ставлю на графа, – заупрямилась Майриэль. – Ну не может такой богатый (а, судя по всему, он богат, раз у него треть хлеба всего Римайна) не быть замешанным в чем-нибудь предательском и отвратительном! Иначе он просто свихнулся бы от своих богатств.
– Доля правды тут есть, – поддержал ее Паки.
Больше никто в поддержку не высказался, но и возражать не стал.
– Если он летел вдоль тракта, то должен был вызвать дикий переполох, – решил уделить внимание неизвестному дракону Джошуа.
– Если, конечно, он не был невидимым, – уточнил Рамил. – Я бы не стал исключать подобную возможность.
– А по мне – как-то чересчур безрадостно, – возразил Кай. – Ведь если он может становиться невидимым, то нам придется при встрече совсем туго.
– Моя птичка нас предупредит, – успокоил его Рамил.
Через несколько миль лес начал редеть, уступая место полям, как заросшим, так и обработанным. Порой дорога разветвлялась, уходя к низким, покрытым дерном и соломой крышам деревень. Но следы стада и курлыканье бутылочного тетерева вели их вперед. На дороге то и дело стали попадаться телеги и движущиеся из деревни в деревню группы крестьян.
О летающих по небу драконах или каких-либо иных интересных явлениях они рассказать не могли. Зато рассказывали о черном всаднике, скакавшем по этой дороге пару дней назад. Мол, был он ростом три ярда, вооружен огненным мечом и, как утверждали особенно глазастые, вовсе без головы.
Некоторые клялись, что местный мельник Падди Шорк по ночам превращается в черного быка и портит Ральфу из Горжа коров, но это Кая не интересовало.
Доверительные истории о том, что старшая дочурка того же Ральфа уже месяц как «хворает неизлечимой хворью» – не иначе, месть богов за удачливость и спесь папаши – тоже не привела командира наемников в восторг.
Правда, выяснилось, что скот по этой дороге в последнюю пару недель гонял именно Ральф. Таким образом, единственной толковой информацией было указание, где именно живет этот самый Ральф, страдающий от териантропических склонностей Падди-мельника.
Хотя информация эта оказалась излишней, поскольку пропустить хутор Ральфа-скотовода они бы и так не смогли.
Во-первых, в месте, где дорога сворачивала к его хозяйству, лепешек было особенно много. Во-вторых, тут был вбит столб с установленной на нем широкой доской. На доске красовалась надпись: «Лучшее мясо и молоко от Ральфа из Горжа! Четырехкратного победителя Ярмарки Римайна!»
– Главное, правильно себя подать, – похвалила фермера Майриэль.
Бутылочный тетерев рвался лететь, не сворачивая, но воле отряда воспротивиться не сумел и возмущенно притих на плече мэтра Гаренцворта.
Игольчатый Хребет хмуро чернел, исчезая вдали.
Дорога, петляющая между огороженными пастбищами, привела их к добротным дубовым воротам. Забор тоже был неплох, почти в три человеческих роста и даже с небольшой деревянной башенкой для привратника.
В башенке восседал увалень лет двадцати с арбалетом в одной руке и внушительным окороком в другой.
– Чавой вам? – выкрикнул он, когда отряд приблизился к воротам.
