детски сконфуженно разулыбался и затряс головой.
— Ведь ты такой же бродяга, как и я… Так, братишка?!
— Это да, — согласился человек в плаще, — но вопрос твой верный. Времена нынче тёмные. Знать надо, кто перед тобой. — И Фёдор увидел, что тот протягивает какой-то конверт грубой кожи. — Вот мои рекомендации от Тихона.
Матвей бросил взгляд на конверт, его рука поднялась, да так и застыла.
— Это теперь подождёт, — доверительно отмахнулся он. — Но обязательно ознакомлюсь, если договоримся.
Фёдор, широко распахнув глаза, жадно наблюдал за ритуалом: ведь речь явно шла не просто о контрабанде, а о крупной контрабанде. И та лёгкость и быстрота, с которыми были сняты все сомнения и недоверие, восхитили и озадачили Фёдора. «Кто же ты такой на самом деле?» — снова подумал юноша о Хардове.
— Обязательно ознакомлюсь, — заверяя, повторил Кальян. — Куда надо идти?
— По каналу, — просто сказал Хардов. А потом в его голосе мелькнула сталь. — До самого конца.
Кальян вскинул брови.
— За Дмитров, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс он, — как я понимаю, даже за Яхрому.
Хардов теперь промолчал.
— Так… — удивлённо протянул Кальян. — Значит, до Икши? Но я не знаю, как там со створками шлюзов…
И снова незнакомец — а ведь он именно и был для них незнакомцем, невзирая на все ритуалы и на то, что он представился каким-то нелепым, тяжёлым и пугающим именем Хардов, — промолчал.
— Что, ещё дальше? — недоверчиво спросил Кальян и вдруг мрачно усмехнулся. — Ну, не Пироговское же речное братство?!
Ответа не последовало.
— Но ведь там… — Голос Матвея осёкся. Здоровяк, видимо, впервые почувствовал себя не в своей тарелке.
— Возможно, ещё дальше, — наконец сказал Хардов. — Не скрою, это очень опасно. Возможно, придётся идти до самого конца. Зато вознаграждение сказочное. Там же, в конверте, увидишь размер гонорара.
— Какого конца, братишка? — хрипло произнёс Кальян. — Ты о чём?
Глаза гида чуть сузились. Здоровяк недоверчиво потряс головой:
— Не-ет. Ты… Ты что, серьёзно?
Кончики губ на лице Хардова наметили тихую и невесёлую улыбку.
— Но ведь там ничего нет! — воскликнул Кальян. — Я слышал, что Москва лежит в руинах. Или что её накрыл туман. Что, это не так?
— Груз очень ценный. За это и платят.
— Подожди! Ты хочешь сказать… Ты хочешь сказать, что ты там был?!
Человек в плаще еле заметно кивнул.
— И что там?!
— Это было давно, — нехотя отозвался гид, и в голосе его мелькнуло нечто похожее на хроническую усталость. — Что там сейчас, не знаю. Ты ведь в курсе, насколько переменчив канал.
— Да. Но…
Кальян замолчал и вдруг обнаружил, что всё это время конверт с рекомендациями и предложением был перед ним. Его рука потянулась и с опаской коснулась конверта. Не так, как будто это была змея, но довольно похоже.
— Полагаю, у меня в Дубне остались только неприятности? — с долей шальной обречённости усмехнулся здоровяк.
Их новый знакомый теперь широко улыбнулся, и лицо его сделалось красивым.
— Но говорю сразу, — покачал головой Кальян, — большего психа, чем ты, я в жизни не видывал. Что ж это за груз такой, если из-за него ты готов соваться в Ад?
— Ад на той стороне реки, — заметил гид. — И вот за тем углом. Вокруг, — добавил он, разведя руки в стороны, и безо всякого перехода сообщил: — Команду я набрал. Пять гребцов. С учётом капитана выходит шесть. И мне нужен рулевой.
— У меня есть. — Кальян не мигая смотрел на Хардова.
Фёдор попытался было представить, что сейчас творится в голове у здоровяка, и не смог.
— С большим опытом. Надёжный. Знает, где появляются блуждающие водовороты, и знает, как прошмыгнуть между ними. Но он ни разу не ходил после заката.
— Зато ты ходил, — быстро сказал Хардов.
— Ходил, — деловито согласился Матвей.
И Фёдор не успевал удивляться перемене: вот только что здоровяк казался потрясённым, но теперь принял решение и уже спокойненько входит в
