— Не в этом дело, — покачал головой. — Это немыслимо, но… Наверное, я знал, что ты так поступишь. Кто-то из нас двоих должен был решиться. Дай Бог, чтобы это не стало ошибкой.
Анна серьёзно кивнула.
— Ты зайдёшь к нему перед… — Она оборвала себя на полуслове. Посмотрела куда-то в сторону.
— Я уже заходил, — быстро сказал Хардов. — Снимайтесь с якоря немедленно, как только мы с Евой окажемся за земляным валом. И ещё: Трофим хорохорится, но он даже не представляет, насколько на самом деле напуган, поэтому может быть очень опасен. Ты знаешь, что делать, и всё же будь осторожней. Ну вот, вроде бы всё.
Анна подняла на него глаза.
— Не хочу, чтобы ты сердился, — сказала она. — Хочу, чтобы поцеловал.
И Хардов, словно ждал этого, тут же привлёк её к себе. Анна выдохнула, вдруг смущённая внезапным напором. И поймала себя на мысли, что впервые за последние годы это не
— Хардов, не смей…
Она перевела дух. Затем крепко прижала его к себе. Смотрела прямо в глаза. С любовью, но и с яростным требованием:
— Не смей прощаться со мной!
6
Они покинули линию застав ещё до восхода солнца. Рыжей Анне удалось устроить на причалах некоторое оживление, привлекшее внимание любопытных глаз. И о намерении Хардова спуститься в Икшу прознали только гиды, расчищавшие путь, по которому обычно уходил дозор. Через несколько минут Хардов и Ева по накладным мосткам пересекли обводной канал с внешней стороны укреплений и скрылись в густой листве. В покинутую людьми Икшу вернулись растения, чахлые деревца разрослись, пробив мощёные мостовые, правда, некоторые из них оказались не столь безобидны, как их привычные собратья.
Гидам были хорошо известны те, что вошли в странный симбиоз с сиренами, — и кровососущие кустарники, оплетающие силками привлечённую жертву, чтоб вонзить в неё острые шипы, были в их числе, — но в тумане всё быстро менялось, поэтому Хардов предпочёл оставаться начеку. Ева шла молча, не задавая вопросов. Она действительно сильно изменилась. Но Хардов чувствовал что-то ещё. Она была влюблена. Здесь, в этом хищном гиблом месте, помимо них двоих ему предстояло оберегать частичку любви. Это могло быть опасно, но и могло сослужить им хорошую службу. Как карта ляжет… Порой мечтательное выражение лица девушки сменялось тревожной задумчивостью, и Хардова впервые посетила мутноватая мысль, что, возможно, теперь Ева знает о Фёдоре побольше него.
А потом они вышли на край улицы Победы, чёрным меридианом пересекавшей разрушенный город, и когда Хардов увидел, что их ждёт там, все другие мысли покинули его.
7
Приближался восход. Дозорные гиды стояли на редуте обороны и хмуро смотрели на открывшийся город, в котором по их оценке больше не осталось людей.
А потом ветер принёс со стороны Икши звук, который ни с чем невозможно было спутать. Гиды переглянулись; словно тень легла на их лица.
— Давно этих тварей не было слышно, — в сердцах обронил старший дозорный.
8
Когда до Трофима дошла весточка, что лодка Хардова уходит, нижние ворота шлюзовой камеры уже закрылись.
