— Людей. — И сам вопрос, и то, как он был задан, показались Еве странными. Уж не собирается ли Хардов стрелять? — И по-моему, им нужна
— Нет, присмотрись внимательнее.
— Но…
— Просто смотри. Позволь себе видеть.
— Я и так смотрю! Они… они…
Неожиданно Ева почувствовала, как мороз пробежал у неё по коже. Может, потому что всё произошло так внезапно. Она не знала, как это — позволить себе видеть. Просто контуры человеческих фигур расплылись, задрожали, а когда совместились вновь, Ева увидела. И не сразу поняла, что. Лишь услышала свой, к счастью, негромкий вскрик.
— Ну, вот теперь и ты видишь, — кивнул Хардов.
Когда контуры вновь совместились, Ева увидела то, во что её ум отказывался верить. Это… что? Наверное, можно было бы говорить о каких-то крупных облезлых собаках с лысыми черепами, если б они не вставали на задние лапы, всматриваясь или принюхиваясь. Но даже не склонность к прямохождению, сколько гипертрофированная мускулистость тел придавала им какие-то чудовищные антропоморфные черты. Лишь те, кого она вначале приняла за детей, были похожи на обычных крупнопородных щенков.
— Хардов, кто они? — Голос Евы сделался слабым, бесцветным.
— Проклятые оборотни. Не перевелись ещё.
— Хардов, пожалуйста… — Еве потребовалось усилие, чтобы голос не хрипел, но он всё равно звучал сипло. — Какие могут быть оборотни?! Это же сказки. Вы зачем-то шутите, да? Скажите, что шутите.
Хардов покачал головой.
— Думаю, какая-то дрянная мутация, — произнёс он. — К счастью, они не так сильны, как сирены, но… Кое-что могут, как видишь. Очень живучие твари. Несколько пуль их не остановят, только серебро. В том числе поэтому их прозвали оборотнями.
— Серебро?
— Как и всё, в чём сила тумана.
Ева покосилась на патрон, что Хардов крутил в пальцах.
— Но они же не настоящие оборотни? Не в самом же деле?
— Не знаю, способны ли они превращаться в людей на самом деле, Ева. Слышал, что при ярком лунном свете вроде бы да, и тогда они наиболее опасны, но сам такого не встречал. Скорее всего, просто вырастает манипулятивная способность влиять на психику жертвы. Типа сказки про полнолуние, только наоборот.
— Хардов, зачем мы идём к ним? — словно опомнившись, спросила Ева.
— Они у нас на пути.
— С ними… человеческий детёныш, там, со щенками.
— Нет, Ева. Снова: просто смотри. Что бы тебе ни показалось: увечные старики, женщины, взывающие о помощи, голодные дети — это коварная игра твоего ума. Они безжалостные хищники.
— Мы не можем их просто обойти?
— Теперь уже поздно. Они нас заметили. Нельзя оставлять угрозу в тылу. — Ещё один оборот гильзы, и чуть задумчиво: — Надо только понять, кто
Ева больше не задавала вопросов. Стоило ей на мгновение ослабить внимание, тут же падала воля к сопротивлению. Хардову легко было сказать «просто смотри». И не шесть их или семь вовсе, намного больше. Быстрые тени по крышам и по задним дворам… И по мере приближения всё меньше животных черт — Ева снова видела людей, несчастных, возможно, деградировавших, но людей, которым требовалась помощь. Рослая светловолосая женщина стояла к ним спиной, о чём-то шушукаясь с группой выглядывающих из-за неё стариков. У её ног в пыли возились дети. Одного из них, совсем младенца, худенькая бесцветная девушка пыталась кормить грудью, присев на край обросшей мхом скамейки. Несколько мужчин смотрели на приближающихся мутными равнодушными глазами запойных пьяниц, каких Ева не раз видела в Дубне, потом они словно нехотя вернулись к оставленным делам.
— Ева! — Она почувствовала, как Хардов крепко ухватил её под локоть. — Не обгоняй меня.
Крупная светловолосая женщина вдруг обернулась и подняла на них грязный указательный палец. Тут же все взгляды вновь обратились к ним. К светловолосой присоединилась древняя полоумная старуха с остатками длинных седых волос, что сидела в деревянном кресле-развалюхе. Старуха вскинула потрескавшуюся клюку, что-то прошамкала беззубым ртом и сложила губы дудочкой. Светловолосая тут же осклабилась в довольно неприятной ухмылке, словно это был сигнал, но Хардов показал ей патрон, что крутил в пальцах, и в глазах женщины мелькнул страх.
— Что, узнала серебро? — процедил Хардов. И переведя взгляд на старуху, как будто ему требовалось решить что-то важное, кивнул с вызовом: —
