Он не ошибся. Королева восстановила силы. Погоня началась.
— Да, пел ей колыбельную…
Оборотни у «Мотеля Норд», хищно скалясь, опасливо двинулись на них.
— …и она больше никогда не боялась. Не надо бояться.
Хардов снял оружие с предохранителя и затем сделал то, чего никогда никто от него не ждал. Он запел.
35
Когда до тумана оставалось несколько шагов, Раз-Два-Сникерс извлекла ракетницу из пазуха поясного ремня. Туман полз клином, в острие которого тёмным пятном угадывалась фигура Шатуна.
Её руки стали совсем холодными. Но скорее от напряжённой сосредоточенности. Она ждала. Страх, наверное, достиг такой иррациональной величины, что перестал ощущаться.
Она заставила себя действовать. Быстро отступила в проулок, ведущий вверх по склону, обратно в звонницу. Клин, не останавливаясь, полз мимо. Взгляд Шатуна равнодушно скользнул по ней и устремился вперёд, вслед за беглецами. Её не тронули. Но вовсе не из милосердия. Она поняла это. И уж тем более не из-за остатков сантиментов. Она просто больше не представляла интереса, как букашка, случайно оказавшаяся на дороге, но если сама не уберётся, то в тумане будет кому с ней разобраться.
— Эй! Я не заслужила такого безразличия! — с внезапным возмущением громко выкрикнула она. В других, нормальных обстоятельствах, обида на невнимание показалась бы ей дикостью. — Не хочешь хотя бы поздороваться?
Она услышала свой собственный нервный смешок и поняла, что время игр кончилось. Всё же она сказала:
— А ведь я могу остановить тебя.
Туман так и двигался дальше, но фигура тёмным пятном заскользила по стенке клина и, колышась, повисла над ней. Очертания тела куда-то пропали, но голова, лицо сразу увеличились. В дымных, лишённых выражения глазах Шатуна плескались багряные отсветы.
Она показала ему ракетницу:
— Знаешь, что это такое?
Взгляд Шатуна оставался непроницаемым, но голова угрожающе накренилась. Раз-Два-Сникерс отступила на шаг и тут же увесисто покачала ракетницей в руке.
— Это сигнал. Я заминировала дверь в «Комсомольской», где ты сидишь. А это сигнал.
В глазах Шатуна наконец блеснуло выражение недоуменной задумчивости, словно он не знал языка, на котором она говорит, да и вообще не понимал, кто она такая.
Раз-Два-Сникерс сделала ещё пару шагов назад. С трудом удерживая себя, чтобы не развернуться и уже бежать без оглядки. Укрыться в звоннице и забиться там в угол, пока её не спасут. Ведь Хардов обещал… Но она взяла себя в руки. Её дело ещё не окончено.
Голова покачнулась, но осталась на месте.
— Такая вот неожиданность, — сказала Раз-Два-Сникерс насмешливо. По крайней мере, ей хотелось бы говорить насмешливо, хотя всё внутри неё онемело. — Достаточно мне сделать выстрел, и по сигналу ракеты дверь будет немедленно взорвана. И всё! Конец. Я же сказала, что неожиданно… Но мы могли бы договориться.
Мыслительная работа продолжалась пару секунд. На протяжении которых в глаза вернулось человеческое выражение. Человек, который ещё полностью не исчез, не до конца растворился в этом дымном призраке, был озадачен. Потом всё стало чередоваться. В глазах промелькнули понимание, страх, раздражение, гнев… А затем эти багряные отсветы заставили глаза налиться хищной беспощадностью зверя. Туман остановился, хотя и с трудом, словно кто-то заставлял Шатуна двигаться только вперёд, вслед за беглецами. Шатун, накренив голову, как бы стараясь вырваться из окутывающего его тумана, чтобы устранить угрозу, двинулся на Раз-Два-Сникерс.
— Что, малыш, у вас с твоими новыми приятелями, оказывается, разные цели? — и теперь её презрительная усмешка вышла действительно настоящей.
Туман ещё сопротивлялся, но затем, изменив направление, быстро пополз к ней. Голова Шатуна опять чудовищно трансформировалась, шея вытянулась, и жалящий ужас ледяными пальцами потянулся к горлу Раз-Два-Сникерс. Потому что на короткое мгновение ей показалось, что она видела перед собой голову змеи. И чем-то чудовищно-притягательным полоснуло из её глаз…
— А вот теперь беги! — сказала себе Раз-Два-Сникерс.
