— Видишь? — улыбнулся Хардов. — Всё нормально.
— Для твоего ворона — да, — пробурчал альбинос. — Чего я об этих болотах только не слышал.
— Мы не пойдём напрямик. Заберёте нас выше шлюза по Длинному бьёфу. Ты знаешь где.
— У барышни багаж, — не унимался альбинос. — А тебе понадобятся свободные руки. А потом, ты видел её обувь? Собираешься идти босиком?
— Этого делать не придётся, — снова улыбнулся Хардов, указывая в сторону леса. Даже здесь, совсем недалеко от Сестры, лес, укрытый молоком тумана, выглядел очень неприветливо. — Там землянка, добротная. Когда-то мы оборудовали её вместе с Тихоном. Наверное, очень давно. И помимо боеприпаса, который пришло время забрать, там складированы безразмерные сапоги от армейского ОЗК. Сейчас таких не достать. Думаю, несколько комплектов для нас найдётся. В самый раз шлёпать по кочкам.
— Хорошо, — настаивал Ваня-Подарок. — Но если она выбьется из сил… Это опасно для вас обоих. Возьми кого-то из мужиков. Хардов, — произнёс он с нажимом, — возьми ещё кого-нибудь. И хватит тебе уже избегать…
Взгляды двоих гидов встретились. У Фёдора вдруг сложилось твёрдое убеждение, что они оба чего-то недоговаривают. Наконец Хардов сдался.
— Ладно, — вздохнул гид. — Наверное, ты прав.
— Слава Богу, он внял, — облегчённо бросил Ваня-Подарок. — Берёшь «калашников»?
Хардов чуть растерянно кивнул. Фёдор подумал, что Подарок предлагает правильный выбор: прицельный штурмовой ВСК Хардова вряд ли сгодится в тумане лучше мощного и безотказного «калашникова».
— Капитан, пожалуйста, — промолвил Хардов, — выдели мне кого-нибудь. Мой светловолосый брат Подарок, пожалуй, прав, и чтоб он не доконал меня своими приставаниями, дай одного гребца. На своё усмотрение.
— Э-э-м-м, — замялся Кальян.
Теперь Ваня-Подарок заговорщически усмехнулся и подмигнул Фёдору.
— Я готов пойти, — к своему ужасу услышал Фёдор собственный голос и еле заметно покраснел. Вот чёрт, он что, на самом деле вызвался?
— Вот и отлично, — сказал Хардов, закрывая тему.
— Примите у барышни багаж, юнга, — весело распорядился альбинос.
— А моё мнение в счёт не берётся? — вдруг возразила Ева. Почему-то здесь, в этом месте её голос, явно не без ноток рассерженности, показался всем очень красивым, а прежде бледноватые щёки налились пунцовым блеском. — Я привыкла сама себя обслуживать и вовсе не нуждаюсь, чтобы
Фёдор, уже готовый взять саквояж у девушки, наткнувшись на это «кто-то», виновато опустил руки. Хардов посмотрел на них удивлённо и вздохнул.
— У нас нет на всё это времени, — сухо произнёс он. — Сожалею, Ева, что вынужден напомнить тебе об обещании безоговорочно выполнять мои требования.
— Я только хотела… — сконфуженно начала девушка.
— Прости меня, я тоже выполняю кое-какие обещания. В том числе данные не только твоему отцу — доставить тебя в целости и сохранности. Я передам тебя с рук на руки, а потом сможешь высказать мне всё, что накопилось. Договорились?
— Я… Хардов, извините меня, — покорно промолвила Ева. — Ничего такого во мне не копится. Ничего из того, что потом понадобится высказать.
И она впихнула в руки Фёдора свой саквояж. «Отлично, — подумал Фёдор. — Какие они все вежливые и церемонные. А я крайний».
В воздухе захлопали крылья. Из пелены тумана вылетел Мунир и, описав небольшой круг, нырнул обратно.
— Всё, пора, — больше не тратя времени, сказал Хардов, и его серые глаза блеснули из-под панамы, когда он то ли в шутку, то ли всерьёз добавил: — Пожалуйста, не передавайте от меня приветов Шатуну. Фёдор, пойдёшь закрывающим.
— Значит, в конце, — с ухмылкой шепнул Ваня-Подарок, поймав недоумевающий взгляд юноши.
И они пошли. Фёдор повесил на плечо свой баул и, взяв в правую руку саквояж Евы — ему-то оружие не выдали, — зашагал по тропинке. Вскоре он обернулся, но лодку и реку скрыл туман. «Как быстро всё исчезло, — удивился он. — Интересно, обратный путь столь же короток? — Потом подумал: — А ведь я впервые иду в туман. Вместе с гидом. Расскажи кому, так от зависти помрут. Хоть и будут делать вид, что приличным людям стоит гидов избегать. Да что там, — юноша крепче сжал ручку саквояжа, — я сам выполняю работу гида, пусть и лёгкую…»
«Ага, носильщика, — почти услышал он своё собственное ироническое, — гида-носильщика!»
Позже Фёдор поймёт, что именно в этот день Хардов перестал называть его юнгой. А пока он пытался вспомнить, что слышал от альбиноса о Шатуне. Что вроде бы тот с Хардовым были когда-то как братья. И что Шатун был гидом. Одним из лучших. И что?
— Одним из лучших, — прошептал Фёдор. И неожиданно вздрогнул. Словно наткнулся на невидимое препятствие. Какая-то волна похолодила его спину. Он остановился и в растерянности уставился перед собой. Он не понимал, что сейчас произошло. Но что-то было не так. Будто стоило ещё о чём-то спросить у Вани-Подарка. О чём-то очень важном и… Но спутники уже прилично оторвались от него, пора было их догонять.
«При чём тут Шатун?» — подумал Фёдор и передёрнул плечами.
