Слух пустим, что выпивку скрывали от народа, наверняка кто-то чего-то сболтнет. Юристы у нас есть? Сначала устроим показательный суд над всеми пленниками. Хлеба и зрелищ! И к нам потянутся люди.
– А что ты предлагаешь сделать с пленными и контрабандистами? Публично расстрелять или выпороть? – пришел-таки в себя Андрей.
– Ага, а перед этим дать каждому по женщине, чтобы генофонд не пропадал, щас! Я тут подумал, это будет институт временного рабства.
– Как крепостничество?
– Не совсем, крепостные, они работали на себя, а рабы на хозяина, который их кормит. К тому же сроки рабства определяются по договору… ну, скажем, у мирового судьи, чтобы потом не было претензий у хозяина и попыток закабалить человека навсегда. У нас пока денег нет, пусть люди трудом расплачиваются. Обязанности хозяина, права рабов – это юристы пусть обмозгуют и предложат, и институт судей тоже…
– У нас еще и законов-то нет, – заметил Костя.
– Вот пусть сидят и изобретают! А я подумаю, утвердить или нет… Пленные с пасеки пусть соляной склад разгребают, вон он на том берегу, по крышу в землю ушел. Если там еще и соль, то им до весны как раз работы хватит. Охрану приставим и пообещаем амнистию. А самогонщиков надо еще допросить, пусть посидят пока. Костя, наведи справки обо всех и отправляйся на пасеку, возьми студентов, лаборатория на вас. Химик тоже, если он есть. Следопыта прихвати, пусть поможет скаутам по лесам полазить, может, найдете кого. Андрей, а не сгонять ли нам на пароход? Давненько мы там не были. Завтра, после публичной пьянки… По дороге скинхедов навестим.
Утром вернулся комендант на джипе. Полдня ушло на расселение женщин с детьми, на инспектирование строительства, проверку складов. Завхозы просили новый амбар, так как подвалов замка уже не хватало, или попробовать расчистить остатки руин, все равно на них собирались ставить новые строения. В одном из уже возведенных домов Командор встретил печника, который все же пришел из деревни пенсионеров. Тот выкладывал фундаменты будущих печей из годных в дело кирпичей, найденных на руинах, и рассказывал, что бабки в деревне начали учить девушек, как мочить и трепать лен, а старики распускают бревна на лучины, чтобы зимой не тратить свечи. «Надо бы с Конопляного Поля народ туда отправить, пусть опытом поделятся… К тому же коноплю проще обрабатывать, чем лен. Так, уже хорошо, зимой народу будет чем заняться…»
Командора отыскал агроном, которому вернули мешок зерна.
– Вы представляете, я и думать не мог о том, что кому-то придет в голову красть зерно, – оправдывался он. – Амбар под замком, но охраны не было, теперь поставим, конечно.
– Вы знаете, кого забрали, проведите у себя расследование, только не впрямую, а просто поговорите с людьми, – втолковывал агроному Командор, – выясните, с кем они общались, с кем дружбу водили, может, их кто замечал, когда они уходили или возвращались в поселок, может, кто видел, как они мешки из леса приносили. Может, замечали кого в подпитии…
– Это мы узнаем, – кивнул агроном. – А помните, тогда вы про скинхедов сказали. Я вечером за ужином рассказал о том, что скоро будут новые люди, сослался на вас. А утром один из работников пропал, сказали, ушел в замок, вроде вызвали его. А потом бойцы взяли и его самого, и тех, кто его прикрывал. Да…
– К вам на днях несколько узбеков переведут, за ними тоже надо присматривать, вдруг вспомнят кого. Пока отдайте их мулле, пусть в строительстве помогают.
Командор проводил агронома до вершины холма, где начинались работы по возведению ветряной мельницы. Вертикальный ротор, сделанный из мачты парохода, лежал рядом с полуразрушенной каменной башней, перекрытой временной крышей. Рядом строился длинный барак, куда предполагалось тянуть цепную передачу от движителя. На стройке была всего пара человек.
– А где все? – крикнул им Командор.
– На кузню пошли. У них там «мозговой штурм». Вся работа из-за этого встала…
«Ну пойдем посмотрим, что там за штурм…» Командор свернул к порту. Ворота в частоколе у кузницы были распахнуты, но в проеме прохаживался часовой. На караульной вышке скучал еще один. На дворе собрались ролевики, студенты, и даже грузчики, подтаскивавшие уголь и руду, бросили работу, с интересом слушая споры и изредка вставляя реплики, что вызывало еще большие споры. Чуть в стороне сидел Константин, фиксируя происходящее. Гвалт во дворе распугал редких ворон, на наковальне лежали забытые кувалды. Несколько человек до хрипоты кричали друг на друга, одни доказывали, что из глиняных горшков и медных листов можно делать электрические батареи, другие утверждали, что ничего не выйдет. Два студента разглядывали мутную полупрозрачную стекловидную пластину, результат опытов по переплавке песка. «Смотри-ка, скоро стекла нормальные будут…» Вдоль забора лежали уже готовые лопасти для ветряка и металлические части для крепления к ротору. Командор подошел к аналитику:
– О чем шум?
– Да уже вроде все выговорились. Идей накидали много, вечером будем фильтровать. Тут Иван Краснов про химлабораторию целую лекцию прочел, и про легированную сталь, и про топливо и пластик из угля, про антибиотики из плесени, краски из растений, сахар из корнеплодов, про покрытие черных металлов позолотой, про резину из каучука, если мы его найдем на юге…
– Стой-стой-стой, – прервал Костю Командор, – ты мне не пересказывай всю лекцию. Он сам все это сможет сделать или только думает? И потом, у нас пока нет черных металлов… как, впрочем, и хрома, ванадия и остальных добавок. Еще вольфрам мы, допустим, наковыряем из лампочек, грамм двести, на
