— Тогда прочтите. Любопытно, что вы читали?
— «Ты не помнишь, ничего не помнишь?»
— Как, как? — удивилась поэтесса. — У меня нет таких стихов.
— Ну как нет! На музыку Скрябина, его пятую прелюдию одиннадцатого сочинения.
— Скрябина? Я очень его люблю. Вернемся, непременно сразу сыграю эту прелюдию. И стихи напишу. Первую строчку вы подсказали.
И только теперь Муромцев спохватился, что стихи эти он слышал в параллельном мире (или во сне!) и сочинит их, а потом прочитает на крыше во время наводнения Весна Закатова через полвека! Он смутился, но решил выйти из положения.
— Может быть, я спутал. Я хотел напомнить вам ваши стихи о первой любви.
— И тоже, скажете, на музыку? — лукаво спросила Закатова.
— Да, на прелюдию Шопена, кажется. Восьмую.
— Ну, ну! Даже интересно.
Муромцев посмотрел на смеющиеся глаза Весны и теперь, словно на что–то надеясь, прочитал как бы от самого себя:
— Откуда вы это знаете? Это из первых моих стихов. Я боялась их даже в свои сборники включать.
— Так они же на музыку, и их пели. Вот я и запомнил, когда это совпадало с моими чувствами.
— Вот за это спасибо! Если мои полудетские чувства могли вызвать такое отношение столь былинного мужчины, я счастлива!
— Хочется вам позавидовать.
— Скоро мы пройдем старую дамбу и выйдем в открытое море. В нем поднимается уровень. Ведь не сразу покончат с этим «парниковым эффектом», если даже и будут строить волновые станции и наращивать дамбы, как в Голландии. Я с интересом и горечью смотрела.
— Как смотрели? — удивился Муромцев. — И видели, как там засыпают землей статую рыбачки, смотрящей в море?
— И вы тоже видели?
— Я–то видел. Но как вы могли видеть?
— Как и вы, на видеоэкране.
— Ах, да! — обрадовался Муромцев. — Может быть, и он по видео это видел, а потом во сне добавил невесть что. Вот, правда, этот старинный гульден!..
— Мне было очень горько.
— Горько? Почему?
— Я пару лет назад была в Голландии и простояла у этой рыбачки несколько часов. Смотрела, как и она, в далекое море. И, как и она, кого–то ждала.
— Ждали? Кого?
— Нет, не я. Я просто думала о ней, о ее чувствах. И написала балладу. Хотите, прочту. Вот видна старая питерская дамба. Представьте себе, что на ней стоит молодая женщина и смотрит, смотрит. И ощущает, что превращается в камень.
— Прочтите, пожалуйста.
— Это тоже пели и даже с оркестром. Я сама написала музыку к этой балладе.
— Не перестаю вами восхищаться!
— Ну что вы! Я просто закончила музыкальную школу, прежде чем начать писать стихи. И поэзия у меня вырастает из музыки. И наоборот.
— И что же вы почувствовали, глядя на море, как и каменная рыбачка? — Весна Закатова, задумчиво глядя в морскую даль, раскинувшуюся за старой
