– Фонтанирующая рвота изверглась в одну аккуратную кучку, – сказал Джейкоб.
Дивия кивнула:
– Никаких брызг, луж и сгустков.
Джейкоб встал и попятился к двери. Отдышался. Вновь посмотрел в окно.
На многие мили – небо и холмы.
– А где его остальное?
– Хороший вопрос.
– Это всё?
– Вам не угодишь, – сказала Дивия. – Спасибо, что не ступня.
– Как же он блевал, если у него желудка нет?
– Тоже прекрасный вопрос. Учитывая отсутствие брызг, можно предположить, что рвало его в другом месте, а потом рвотную массу вместе с головой доставили сюда.
– Для красоты, – сказал Джейкоб.
– Лично я предпочла бы ковер. Но о вкусах не спорят.
– Как заделали рану?
– Три из трех, детектив Лев.
– Значит, я не проглядел мелкие стежки.
– Я тоже не заметила. Конечно, надо рассмотреть подробнее.
– Кровь?
– Всё на виду.
– Я не вижу крови.
Дивия покачала головой.
– Никаких капель от двери.
– Никаких.
– И снаружи ничего.
Дивия вновь покачала головой.
– Все произошло в другом месте, – сказал он.
– Пожалуй, разумное заключение.
Джейкоб кивнул. Взглянул на голову. Открытые глаза, раззявленный рот. Век бы не видеть.
– Давно она здесь?
– Меньше суток. Я приехала в час пятьдесят ночи. Патрульный сбыл ее с рук и укатил.
– Имя его спросили?
– Крис… что-то на «х»… Хэмметт.
– Он сказал, кто его вызвал?
Дивия помотала головой:
– Мне не докладывают.
– А кто еще сюда наведывался?
– Никто.
Джейкоб не был ярым фанатом следственной процедуры, однако ситуация быстро превращалась из странной в тревожную.
Он глянул на часы: без малого десять. Дивия Дас была свежа и вовсе не походила на женщину, которая одна-одинешенька восемь часов трудилась на месте преступления.
И тоже рослая, отметил Джейкоб.
– Сейчас угадаю, – сказал он. – Особый отдел, да?
– Я исполняю любые приказы коммандера.
– Мило, – сказал Джейкоб.
– Стараюсь.
– И очень желательно, чтобы дело не получило огласку, так?
– Да, Джейкоб. Очень желательно.
– Маллик сказал, меня взяли из-за моей биографии. Что тут такого еврейского?
