– Идемте, – позвала Дивия.
От заброшенной кухни без всякой утвари веяло пятидесятыми: посудные шкафчики и столешницы из дешевой древесины, покоробившейся и по краям расщепившейся. Видимо, под воздействием влаги, хотя плесенью не пахло. Наоборот, воздух казался очень сухим.
В центре самой длинной столешницы был выжжен знак.
Черные обуглившиеся буквы.
– Вам что-нибудь говорит, – сказала Дивия Дас.
Утверждая, не спрашивая.
– Цедек, – ответил Джейкоб.
– В смысле.
– В смысле «справедливость».
Глава пятая
Джейкобу, который планировал иначе провести выходной, пришлось фотографировать место происшествия на мобильник.
– Перед вашим приездом я тут все запечатлела, – сказала Дивия Дас. – Буду рада поделиться, если у вас не выйдет.
– Премного благодарен.
Джейкоб сфотографировал голову, блевотину и знак на кухне. Из-за своей уединенности дом снаружи казался больше. Кроме кухни и гостиной в нем еще были средних размеров спальня, смежная с ванной и биотуалетом, и небольшая студия: стеллаж, грубая деревянная столешница, выступавшая из стены, и панорамное окно с видом на восточный склон.
– Еще что-нибудь? – спросила Дивия.
– Нет, забирайте.
Дивия сходила к машине и вернулась с двумя большими виниловыми сумками, отчаянно розовой и ядовито-зеленой, будто позаимствованными из реквизита мультяшного «Никелодеона». Надев перчатки, она аккуратно положила голову в пластиковый пакет и, подвернув горловину, поместила сверток в розовую сумку. Затем пластиковой лопаточкой собрала рвотную массу в контейнер с крышкой. На глянцевом полу осталось бесформенное пятно, проеденное желудочным соком. Другой заостренной лопаточкой Дивия соскребла засохшие хлопья и весь улов сложила в зеленую сумку.
– Напомните, чтоб я не ел ваши оладьи, – сказал Джейкоб.
– Много потеряете, – ответила Дивия.
Тампоном, смоченным бесцветной жидкостью, она протерла пятно. Позеленевший тампон убрала в прозрачный пакет.
Потом использовала еще парочку тампонов, на которых следов не осталось. Все тампоны отправились в зеленую сумку.
– Вам как будто и нипочем, – сказал Джейкоб.
– Ловко скрываю, – сказала Дивия. Затем усмехнулась: – Ладно, скажу правду. Это меня вырвало.
Джейкоб рассмеялся.
– Идем дальше, – сказала Дивия.
В кухне она осторожно промокнула тампоном выжженный знак.
– Вроде бы все.
– Больше ничего во всем доме?
– Гостиная, студия, спальня и ванная. Мебели и вещей нет. Я все тщательно осмотрела.
– А в туалете?
Дивия покачала головой.
– Точно?
– Абсолютно. Правда, свои посещения в рапорт не включу.
Подхватив жуткий багаж, Дивия направилась к выходу.
– Мне в некотором роде понравилось наше совместное утро, детектив Лев. Может, как-нибудь повторим?
Джейкоб осмотрел подходы к дому.
Никаких следов, отпечатков шин и прочих знаков человеческого вторжения. Бесплодная земля, блеклые камни и низкорослые растения, не избалованные влагой.
Джейкоб боком обходил дом, пока не помешал крутой обрыв. На глазок, каньон глубиной футов четыреста-пятьсот. В верхней трети лишь голая земля, не за что уцепиться. Не дай бог оттуда сверзиться – кубарем полетишь в дубки и кусты чапареля, напоминавшие густую лобковую поросль. Тут даже самая ловкая служебная собака переломает все лапы. Чтобы избавиться от трупа, лучше места не придумаешь: скинул мертвяка – и почивай себе.
На карте глянуть иные подходы к дому, пометил себе Джейкоб. Скажем, с западной стороны Гриффит-парка. М-да, если кого-то сбросить с холма, он превратится в обглоданный скелет задолго до того, как на него наткнется незадачливый турист.
