предметов рождения) были настолько назойливыми… Мы прошли уже почти половину пути до люка, когда нас кто-то окликнул:
— Стой! Стоять на месте!
Нам пришлось подчиниться.
Это была старшая медсестра из лазарета, шумная и вечно занятая. Крупная женщина с большим ртом и, несомненно, большими легкими.
— Ты! — крикнула она. — Назовись!
— Я? — спросил я.
— Не вы, мастер Клодиус, простите. Я обращалась к той, за вами. Каковы твои обязанности?
— Я работаю с паклей внизу, мисс, — быстро нашлась Люси. — Я чесальщица. Когда нижний этаж затопило, мне пришлось подняться сюда.
— Этот зал — для чистокровных, девочка, а не для слуг. Тебе нельзя здесь находиться. Даже в случае бури.
— Мне очень жаль, мисс. Я уже ухожу. Я не знала.
— Подожди минуту! — снова заговорила медсестра. — Ты сказала, что работаешь с паклей? Значит, у тебя ловкие пальцы и ты можешь делать перевязки. Иди сюда и берись за дело. Сюда, ко мне!
Люси пошла за медсестрой, склонив голову и стараясь быть незаметной. Подожди минуту, Люси. Я схвачу тебя и затащу в люк. Только подожди.
И тогда среди всех человеческих стонов и вопросительного шепота предметов рождения я услышал знакомый голос:
— Глория Эмма Аттинг?
Не обращай внимания и продолжай идти.
— Клод, Клод, что происходит?
Меня звала Пайналиппи. Она сидела среди своих кузин-школьниц, прижимая носовой платок к разбитой голове.
— Клод, я никогда не видела ничего подобного. Столько погибших! Я видела, как смыло кузину Хоррит. Она так кричала, когда ее уносило. О, Клод, что с нами станет?
— Привет, Пайналиппи. Бедная Хоррит! Просто не верится. Она никогда не была ко мне добра, но я не желал ей смерти. И Туммис, Пайналиппи. Туммис утонул.
— А дедушка не вернулся? Ты видел его?
— Нет, Пайналиппи, не видел.
— Дедушка знал бы, что делать.
— Да.
— Что за девочка пришла с тобой, Клод? Кто она?
— Просто Айрмонгер-служанка, — сказал я. — Какая-то подручная с нижних этажей. Ее завалило вещами, и я вытащил ее.
— Ты хороший, Клод, раз так беспокоишься о слугах. Не уверена, что я бы так смогла. Ты мне так нравишься.
— Я думаю, как бы помочь дяде Аливеру.
— Ты можешь посидеть со мной, Клод? Мне бы стало лучше.
— Ну… да, Пайналиппи, конечно, могу. Но сначала мне нужно…
— Пусть кто-нибудь другой поможет. Ты нужен мне.
— Правда, Пайналиппи?
— Клод! Клод Айрмонгер!
— Да, Пайналиппи!
— На тебе брюки!
— Да, правда… Я получил брюки.
Она шагнула ко мне, осмотрела меня сверху донизу, покачала головой в неверии, а затем — о небеса! — притянула меня к себе. От избытка ее чувств мне стало трудно дышать. К тому моменту Люси куда-то отлучилась — я не видел ее среди других Айрмонгеров.
— Я горжусь, — сказала Пайналиппи. — Так горжусь!
— Спасибо, Пайналиппи, большое спасибо. Я скоро вернусь.
— Я изменила свое мнение о тебе. Я больше не буду относиться к тебе пренебрежительно.
— Пайналиппи, я…
— Фой! Тиби! Идите сюда! Клод получил брюки!
— Пожалуйста, пожалуйста, Пайналиппи!
Но было уже поздно. Через мгновение мы оказались в окружении кузин, и, хотя некоторые из них были исцарапаны и перевязаны, каждая из них осмотрела мою обновку, улыбнулась мне и произнесла напутствие. А я все никак не мог найти Люси. Я нигде ее не видел.
— Он выглядит так величественно, правда? — сказала Пайналиппи.
