пока носы не распухнут! Важно все: следы, откуда пришли, сколько было человек. В общем, если какая-то поганая ворона захочет нагадить тебе на шлем – я должен знать! Свободен!
Получивший взбучку сержант вяло козырнул и потопал обратно в вагончик.
– Вот же ж балбесы, – буркнул раздосадованный ветеран. – Каждый раз одно и то же.
– Бывает, – ухмыльнулся Иван.
– Теперь с тобой, – ветеран повернулся к Стасу. – Прежде чем что-либо сделать, я очень хочу знать, что с тобой произошло и каким боком вы с Антикваром связаны.
– Долгая история…
– Я не тороплюсь.
– Зато торопимся мы, Саныч, – парировал Стас. – Времени у нас в обрез.
– Данилов, – командир блокпоста внимательно посмотрел в глаза оплотовцу. – Уйти отсюда ты можешь двумя способами: в наручниках или без. Выбирай.
– Прапор, ты мне веришь? – Стас в упор смотрел на ветерана. – Неужели ты думаешь, будто я мог?
Лицо командира блокпоста посерело от злобы. Кулаки сжимались и разжимались, словно он душил кого-то. Чувства старого оплотовца были вполне объяснимы. Большая часть бойцов погибшего отряда являлись его воспитанниками:
– Тогда кто?
– Саныч, я сам толком не знаю. Меня отбросило взрывом, и я чудом не угодил в аномалию. Потом кто-то притащил меня в какую-то хибару на болоте. Это все, клянусь.
– В какую хибару? К кому?
– Спроси чего полегче, – развел руками Данилов.
– Ясно, – кивнул ветеран. – В общем, так… как только ты появился на Рубеже, Повторихин об этом узнал сразу. Как и по каким каналам – не знаю. Да и неважно. После этого передовым блокпостам и патрулям передали приказ арестовать тебя и доставить на базу. Решение командира вполне объяснимо. Шайка отморозков шляется по Зоне, нападает на «Оплот» и вырезает под корень целый отряд. А одного бойца почему-то оставляет в живых. И этот боец, сначала неведомо куда пропавший, вдруг всплывает на Рубеже. Подозрительно? Более чем… на месте Верещагина я поступил бы точно так же. Арестовал, допросил, вытряс все, что ты знаешь, и…
– Саныч, я…
– Заткнись и не перебивай, – поморщился Прапор. – Посадил под замок до полного выяснения. Но – это если бы я тебя не знал. Полковник – хороший мужик, но он с бойцами пайку не делит, на земле не спит. Короче… приказ – это, конечно, здорово, но я привык доверять своим глазам и опыту. А они мне говорят, что ты предателем быть не можешь. Да и ребята тебе верят.
– Если ты знал, что я живой, какого черта комедию ломал?
– Стас, ты как маленький. Мало ли кто Даниловым назовется?
– Ну, в принципе, да…
– Вот и я о том же. Короче, иди сам. Придешь – молодец, значит, я в тебе не ошибся. Свалишь – пеняй на себя. Но тогда не смей попадаться мне на глаза. Вздерну на первом попавшемся суку, как паршивого пса. Понял?
Стас лишь молча кивнул в ответ.
– Иди, – командир блокпоста хлопнул Стаса по плечу. – С ребятами попрощайся.
– Влетит тебе, Саныч.
– За меня не беспокойся, – хмыкнул Андрейченко. – Я Верещагина еще салагой зеленым помню. Вот таким же, как ты сейчас.
Стас пожал ветерану руку и отошел к остальным бойцам, тут же обступившим его со всех сторон.
– Ну что? – Прапор подошел к Антиквару. – Как сам?
– Нормально. А вы?
– Ничего, служим.
– Водку безбодунную еще не придумал? – усмехнулся Антиквар. – Когда очередной «нектар» творить будешь?
Среди множества достоинств Прапора было одно поистине уникальное – он гнал самогон. Прямо здесь, на блокпосту. Причем самогон превосходного качества – почти такой же, какой наливали в баре на территории базы. Конечно, всю клиентуру он у него не отбирал. Новичков и просто залетного люда там всегда хватало. Однако большой процент ветеранов клана и друзей Прапора из других группировок приходили именно к нему. Ходили слухи, что полковник прекрасно знал об этом, но закрывал глаза на маленькие шалости ветерана, чьи заслуги знал каждый новичок.
– На днях собирался. Придешь?
– Пробу снимать? Легко, вот только… – сталкер покосился на Стаса. – Сбегаем с нашим общим другом по одному делу.
