– Отдам тебе мое досье на Леттема, если ты не против. Недавно он мне угрожал. Не удивлюсь, если он даже попытается проникнуть в мой дом, чтобы забрать его. Бет может пострадать. А так я смогу пустить слух, что документы уже не у меня дома. Конечно, он заподозрит, что я передал их тебе.
Джерри пожал плечами.
– День, когда коренной житель Нью-Йорка испугается какого-то богатого бандита из Бостона, не наступит никогда. – Джерри замолчал. – Ну, может, он и пугает меня, но совсем немного.
– Хорошо, потому что он действительно опасный человек. – Кеннет посмотрел Джерри в глаза. – Ты точно не против?
– Неа. Посмотри-ка туда. – Джерри показал на обезьянью клетку. Один из приматов сидел высоко на дереве и кидался дерьмом в другого, сидевшего на земле. – Вот что мы скоро сделаем с Леттемом.
– Я добьюсь возврата к установленному уровню страха, – сказал Кеннет.
– Мы справимся, – сказал Джерри, хлопая брата по плечу.
– Спасибо. – Кеннет открыл свой портфель. – Теперь давай обговорим твои планы насчет встречи с городскими чиновниками на следующей неделе.
– Точно. – Джерри вздохнул и опять уставился на клетку с обезьянами. Иногда дерьмом кидают и в тебя самого.
Джерри уселся на потертый оранжевый диван, слегка продавливая его. Снаружи было жарко, и его потные ноги прилипли к подушкам вместе с брюками. В приемной было тихо, если не считать постукивания клавиатуры секретаря, приглушенных голосов из кабинетов и дыхания женщины- джокера, сидящей на диване рядом с Джерри.
Кеннет показал ему, что нужно подписать, и научил, что нужно сказать. Он даже предложил пойти с ним в качестве юридического представителя. Джерри отказался. Пора было самому решать некоторые проблемы. И все же во рту у него пересохло. Он несколько раз наливал себе воды из кулера, но это не помогло. Городские чиновники и не до такого доведут. Особенно в Нью-Йорке.
Он повернулся к джокеру, которая была вполне нормальной за исключением ее чрезвычайно мускулистых челюстей и рта.
– Вы подписали? – спросил он.
Она пожала плечами.
– А у меня есть выбор? – Ее голос звучал мягко. Казалось, говорить ей неудобно.
– Он всегда есть. – Он выпрямил плечи. – Я не буду.
Джокер кивнула, но, кажется, ее это не впечатлило.
– Вы туз?
– Был когда-то, но уже нет. – Эту ложь Джерри долго практиковал. – Помните огромную обезьяну в Центральном парке?
– Ага. Они забрали ее на съемки фильма или что-то такое, да?
– Да. Это был я. – Джерри почувствовал, как по его спине прошлась дрожь. – Доктор Тахион вылечил меня, но мои силы больше не действуют.
– Очень жаль, – сказала она.
– Не совсем, – сказал Джерри. – Так болваны из правительства хотя бы не будут меня преследовать. А почему они заинтересовались вами?
Женщина улыбнулась, обнажая два ряда огромных зубов – будто из отполированного мрамора.
– Меня классифицировали как джокера второго типа.
– Это что такое?
– Любой джокер, который не просто уродлив, а чем-то опасен. У меня довольно сильные зубы и челюсти. Я могу прокусить почти что угодно. – Джокер оглянулась вокруг, вероятно, желая на чем-то продемонстрировать свои способности.
– Ладно, я вам верю, – Джерри отлепил потные ноги от дивана. – Как вас называют?
– Сьюзан, – ответила она. – А вас?
– Давным-давно меня называли Киномехаником, – сказал Джерри. Она посмотрела на него с вежливым непониманием. – Думаю, вас тогда еще не было на свете. Теперь я никто. Меня зовут просто Джерри.
– Обычные имена все равно лучше, – сказала Сьюзан.
Дверь кабинета распахнулась. Мужчина в костюме проводил явно потрясенного шестиногого джокера.
– Мистер Штраусс?
Джерри кивнул и поднялся.
Мужчина позволил ему войти первым. Он был среднего возраста и слегка полноват, с тонкими и седыми волосами. Глаза у него были карими. Он протянул Джерри руку. Джерри крепко ответил на рукопожатие. Мужчина сжал его руку еще сильнее.
– Присаживайтесь, мистер Штраусс. Меня зовут Уильям Карнс.
Джерри сел. Карнс устроился в своем кресле за аккуратно организованным столом. Он послюнявил палец и открыл файл.
– Как я вижу, вы не подписали формы 15 и 17-а. Почему, мистер Штраусс?
– Ну, я больше не являюсь носителем активной дикой карты, – сказал Джерри, – так что я не вижу причин, по которым должен попадать под воинскй
