Одноглазые валеты

– Очень хорошо, – ответила Коноуэр. – Вы можете попытаться это доказать. Но суд не станет вынуждать доктора Мэдоуса описывать свои способности.

Леттем поднялся на мгновение быстрее Марка, рассматривая его до дыр своим холодным взглядом. Кто-то в зале кашлянул.

– Среди ваших друзей есть тузы, доктор Мэдоус?

Марк взглянул на Спраут, которая увлеченно рисовала каракули в одном из блокнотов Преториуса, на Кимберли, которая выглядела так, словно сошла с разворота «Форбс», и не желала встречаться с ним взглядом. Наконец, он посмотрел на Преториуса – тот вздохнул и кивнул.

– Да.

Леттем медленно покивал в ответ, будто это была Главная Новость Дня. Марк чувствовал, что репортеры оживились и зашуршали, как змеи, ползущие среди листвы. Они ощутили его расстройство; он ощутил свое расстройство. Он снова взглянул на Преториуса. Преториус пожал плечами, как бы намекая: плюнь и размажь.

– Предполагается, что вы являетесь кем-то вроде Джимми Олсена[62] для некоторых наиболее могущественных тузов Нью-Йорка. Это справедливое замечание?

Марк старался не смотреть снова на Преториуса. Он не хотел, чтобы Коноуэр сочла его хитрецом. Весь этот суд оказался сложнее, чем он мог подумать.

…Он понял, что даже не представляет, как ответить на этот вопрос. Кроме как, нет, скорее кем-то типа Кларка Кента, но это он вовсе не хотел произносить. Он покраснел и начал заикаться.

– Будет ли верным, – продолжал Леттем, улыбаясь Марку уголком губ, чтобы дать понять – он попался, – сказать, что вы состоите в близких дружеских отношениях с некоторыми тузами, включая того, кто называет себя Джек-Попрыгунчик Флэш и Джей Джей Флэш?

– Хм… Да.

– Опишите нам вкратце способности мистера Флэша, если вы не против. Давайте, не надо скромничать, это не такой уж и секрет.

Марк не скромничал. Из-за самодовольной нечестности Леттема ответить было нелегко.

– Ну, он, э, он летает. И он, типа, то есть стреляет огнем из рук.

Плазмой, тупица, послышался голос где-то внутри его головы. Я просто делаю вид, что это огонь. Боже, это будет знатный провал.

Он осмотрелся в ужасе от того, что мог сказать это вслух. Но люди по-прежнему глядели на него озадаченно-выжидающе, а Леттем повернулся к своему столу, чтобы взять светло-коричневую папку.

– Я хотел бы обратить внимание суда, – сказал Леттем, – на эти фотографии, свидетельствующие о разрушениях, которые может нанести такой стреляющий огнем туз.

В толпе кто-то удивленно охнул, кого-то еще затошнило. Леттем приготовился атаковать, словно тореадор. Марк почувствовал, как внутри у него все переворачивается при виде фотографии 8?10, которую тот держал в руках. Судя по юбке и туфелькам, это была девочка не старше Спраут. Но выше пояса от нее осталось лишь почерневшее, усохшее тело с жуткой ухмылкой на лице.

Преториус стукнул своей тростью по полу: звук был таким громким, словно раздался выстрел.

– Ваша честь, я протестую всеми возможными способами! Какого черта он здесь устраивает показ фильма ужасов?

– Я представляю свое дело, – невозмутимо ответил Леттем.

– Абсурд. Ваша честь, это фото жертвы туза, которого пресса окрестила Шаровой молнией, психопата, схваченного Мистралем этой весной в Цинциннати. Независимо от его отношений с Марком Мэдоусом, с этим происшествием Джей Джей Флэш имеет общего не больше, чем вы, я или Джетбой. Показывать здесь это фото – неуместно и предвзято.

– Вы предполагаете, на меня можно повлиять с помощью улик, не относящихся к делу? – льстиво спросила Коноуэр.

– Я предполагаю, что мистер Леттем пытается добиться огласки этого дела в прессе. Сделать из него отвратительную сенсацию.

Коноуэр нахмурилась.

– Мистер Леттем?

Леттем развел руки, словно удивляясь.

– Что мне остается, ваша честь? Мой оппонент заявляет, что способности тузов безвредны. Я доказываю обратное.

– Я не заявлял о подобных чертовых глупостях.

– Возможно, он сформулировал бы это так: Не способности туза убивают людей – люди убивают людей. Я намерен доказать, что разрушительный потенциал этих сил слишком огромен, чтобы отмахиваться от него легкомысленным силлогизмом.

Преториус ухмыльнулся.

– Следует отдать вам должное, Святой Джон. Вы сурово громите воображаемые аргументы.

Он перенес вес с больной ноги на трость и повернулся к судье.