– Говорят, что кощей, ежели разозлить его, вылезет с перевала и к нам, в долины пойдет.
Висенна вдруг встала, лицо ее изменилось. Корина прошила дрожь.
– Топин, – сказала чародейка. – Где тут кузница ближайшая? Конь мой подкову на тракте потерял.
– За селом дальше, под лесом. Там-то и кузня стоит, и конюшня.
– Хорошо. А теперь ступай, порасспрашивай, где кто больной или раненый.
– Спасибочки вам, чародейка вельможная.
– Висенна, – отозвался Корин, едва за Топином затворилась дверь. Друидка повернулась и глянула на него. – У твоего коня все подковы на месте.
Висенна молчала.
– Яспис – это, очевидно, яшма, а зеленый камень – жадеит, которым славятся копи в Амелле, – продолжал Корин. – А в Амелль можно попасть только по Кламату, по перевалу. Дорога без возврата. Что говорила покойница на перекрестке? Почему хотела меня убить?
Висенна не отвечала.
– Молчишь? Ну и ладно. И так все начинает проясняться. Бабулечка с перекрестка ждала кого-то, кто остановится перед глупой надписью, запрещающей идти дальше на восток. Это было первое испытание: умеет ли пришелец читать. Потом бабка убеждается еще: кто же, как не добрый самаритянин из Круга Друидов, поможет по нынешним временам голодной старушке? Любой другой, голову дам на отсечение, еще бы и клюку у нее отобрал. Хитрая бабка исследует дальше, начинает болтать о бедных людишках в несчастье, которым не помешала бы подмога. Путник вместо того, чтобы одарить ее пинком и мерзким словом, как сделал бы любой здешний простолюдин, слушает напряженно. Ну, думает бабка, он! Друид, который едет расправиться с бандой, что здесь бесчинствует. А поскольку она и сама, ясное дело, этой бандой послана – хватается за нож. Ха! Висенна! Ну что, как тебе мой интеллект?
Висенна не отвечала. Стояла, отвернувшись к окну. Видела – полупрозрачные пленки из рыбьих пузырей не мешали ее взгляду – пеструю птаху на вишневом дереве.
– Висенна?
– Говори.
– Что такое «кощей»?
– Корин, – сказала Висенна резко, поворачиваясь к нему. – Зачем ты лезешь не в свои дела?
– Послушай. – Корина ее тон ничуть не задел. – Я уже влез в твои, как ты говоришь, дела. Так уж вышло, что хотели меня зарезать вместо тебя.
– Случайно.
– Я думал, что чародеи верят не в случайности, а лишь в магические притяжения, сплетения событий и всякое такое. Заметь, мы едем на одном коне. И это одновременно факт и метафора. Короче… Я предлагаю помощь в миссии, о цели которой догадываюсь. Отказ восприму как проявление неуважения. Мне говорили, что вы, из Круга, с тем еще легкомыслием относитесь к простым смертным.
– Это ложь.
– Вот и славно. – Корин оскалился. – Тогда не будем терять время. Едем к кузнице.
Микула крепче ухватил прут клещами и провернул в углях.
– Дуй, Чоп! – приказал.
Помощник повис на рычаге мехов. Его толстощекое лицо блестело от пота. Несмотря на широко распахнутые двери, в кузнице было невыносимо жарко. Микула перебросил прут на наковальню, несколькими сильными ударами молота расплющил кончик.
Колесник Радим, сидевший на неошкуренном березовом пеньке, тоже потел. Развязал сукман и вытащил рубаху из штанов.
– Хорошо вам говорить, Микула, – сказал. – Вам драка не в новость. Каждый знает, что не всю вы жизнь в кузнице ковали. Говорят, раньше вы головы били, а не железо.
– Вот и радуйтесь, что есть такой человек в общине, – ответил кузнец. – Второй раз говорю вам, что не буду больше этим в пояс кланяться – и работать на них не стану. Не пойдете со мной, начну сам или вместе с теми, у кого кровь, а не брага в жилах течет. В лес уйдем, будем их по одному дубасить, как только кого надыбаем. Сколько их? Тридцать? Может, и того меньше. А сёл на этой стороне перевала сколько? Мужиков сильных? Дуй, Чоп!
– Так дую!
– Резче!
Молот звенел по наковальне ритмично, почти мелодично. Чоп раздувал мех. Радим высморкался в пальцы, вытер ладонь о голенище.
– Хорошо вам говорить, – повторил. – И сколько ж из Ключа пойдет?
Кузнец опустил молот, молчал.
