Был только один выход, ибо наши жизни сплелись в слишком запутанный узел гнева и блаженства, чтобы решить все как-нибудь иначе. Доверимся жребию: орел — и мы поженимся, решка — и мы расстанемся навсегда.
Монетка была подброшена. Она звякнула, завертелась и остановилась. Орел.
Мы уставились на нее с недоумением.
Затем, в один голос, мы сказали: «Может, еще разок?».
Продолжение следует
Машина перевалилась через гребень утеса и полетела вниз в глубокое пустынное ущелье. Снизу донесся громоподобный звук удара.
Из-под обломков появились двое.
— Вот проклятье! Машина разбита! Как нам повезло, что мы пристегнулись!
— И у нас были двойные воздушные подушки!
— Поверить не могу, что мы живы! Наверное, какая-то неисправность с двигателем!
— Ты думаешь, мы упустили их, Тельма?
Городская смерть
— Он умоляет вас, святой отец, — сказал патрульный.
— Он же другой веры, ясно вам? Я сейчас еду на вечеринку.
Послышался еще один стон человека, который умирал на мостовой. Его сбил какой-то неизвестный водитель.
— Отпустите ему грехи, падре. Думаю, у него нет времени на церемонии.
Чувствуя себя довольно глупо, я опустился на колени и осенил его крестом.
12 июня 1994 года, 22:03[2]
— Боже, О'Джей, иногда ты так пугаешь меня!
— О, прости, Николь, я не…
— Лучше уйди, пока я не вызвала полицию.
— Но я просто хотел бы поговорить…
— Не сейчас. Приедет Рон, он привезет мамины очки.
— Привет, Рон!
— А, О'Джей.
— О'Джей как раз сейчас собирался уезжать, Рон…
— Пока, Николь. Я позвоню на днях.
— Пока, О'Джей.
— Спокойной ночи, Николь.
