Вспышка света!
Я открываю глаза. Ирочка смотрит на меня, не отрываясь, своими огромными глазищами.
– Ты давно… – гляди-ка, я и не подозревал, что ангельский голос тоже может не слушаться своего хозяина.
– Давно, Рома, давно.
Я порывисто обнимаю её, глажу. Она не возражает, даже чуть отводит назад крылья, чтобы мне было удобнее её ласкать.
– Я всегда буду с тобой во время твоих экспериментов, муж мой. Я тебя удержу. Пусть я и не Всевидящая.
– Но ты видела?..
Ирочка отвечает не сразу.
– Видела и поняла. Этот мир должен умереть, Рома. Всяким мучениям есть предел. Они сами призовут свою смерть.
– Да-а-а… – Биан теребит мочки ушей так, что мне страшно. Когда-нибудь он их себе оторвёт. – Даже нечего сказать тебе, Рома. Сказать «потрясающе»? Ерунда, это уже не просто потрясающе, эт-то…
Я молчу. Какая-то мысль зарождается в глубине, но я пока не способен её сформулировать…
– Все твои мысли сейчас станут достоянием общественности, – Биан гасит экран, и тот стягивается в точку, вспыхивает в воздухе искрой и исчезает. – Идём, тебя ждут.
– Кто? – и я уже понимаю, что вопрос глупый.
– Очень глупый, Рома, – улавливает Биан. – Ты полагаешь, что Всевидящие проигнорируют новооткрытый приём? Идём же!
Он идёт к шахте лифта, и я за ним. Шаг, и падение вверх заканчивается в том самом актовом зале… И даже антураж-обстановка та же – оранжевый свет, ковёр, текучее золото колонн…
«Это для гостей» – улавливаю я мысленный ответ на ещё несформулированную мысль. – «Мы всегда стараемся создать гостям максимально привычную и удобную обстановку»
Биан отступает в сторону, и я предстаю пред очи собрания. Мой ангельский лик стремительно приобретает максимально упрощённое выражение, характерное для земных балбесов. Вот это да-а-а!..
На ковре стоят пять ангелов, семь сэнсэев и одно существо, в котором без всякого сомнения можно распознать женщину, ростом превосходящую самых рослых земных баскетболисток. Длиннейшие ноги, устройством чем-то напоминающие ноги земных скакунов или антилоп, только стройнее, гладкая розовато-перламутровая кожа без признаков растительности, длиннейшая гибкая шея, за которую любая фотомодель отдала бы полжизни, изящная головка с большими глазами газели и лицом, которое при всей необычности я бы назвал красивым… А вот руки пятипалые, точь-в-точь у людей и ангелов. Первая Всевидящая свиров, снова улавливаю я. Никогда ещё не видел живых свиров…
– Здравствуй, Рома, – говорит моя знакомая, Фииа. – Прежде всего на правах твоей знакомой хочу представить тебе тех, с кем ты ещё не знаком.
Летящая меж звёзд называет Всевидящих по очереди, те кивают мне, а я отчаянно борюсь с желанием бормотать в ответ: «Очень приятно. Биоморф Рома. Рома биоморф…»
– Мы собрались здесь, чтобы овладеть новым приёмом всевидения, открытым тобой.
Я растерянно хлопаю глазами, как кукла Барби. Благо мама Маша не поскупилась на длину моих ресниц.
– Но я… я не могу вот так, бодрствуя! Это я могу делать только во сне, и я сам не знаю как…
– Ничего, мы сможем. Ты просто думай.
– Но я…
– Не говори ничего, не надо, – подаёт голос Цанг, мой знакомый, чем- то напоминая в этот момент Саида из «Белого солнца пустыни» – Показывай.
– Но я не могу вот так, бодрствуя! Это я могу делать только во сне, и я сам не знаю как…
Девушка-свир в два шага преодолевает расстояние до меня. В отличие от остальных она одета, причём вполне даже по-земному – очень короткая мини-юбка с разрезами на бёдрах и какой-то немыслимый топик, обтягивающий уже совершенно человечьи груди с острыми сосками. Моя голова оказывается заметно ниже обреза юбки, и мне почему-то неловко смотреть вверх. Я смотрю вниз, на её изящные посеребрённые копытца…
«Прекрати, Ро-ма, это несерьёзно» – свирка одним движением опускается на корточки, складывая свои неимоверно длинные ноги, и её прекрасные газельи глаза оказываются лишь немного выше моих. – «Садись поудобнее и показывай. Мы все ждём»
– Уммм, вкусно! – Ирочка облизывает ложку и тут же снова погружает её в здоровенное яйцо. Нечаянная радость сидит у неё на плече – сидеть на голове хозяйки моя жена зверюшку всё-таки более-менее отучила – и заинтересованно поводит пуговкой носа. Следующую ложку Ирочка даёт попробовать нашей соне. Нечаянная радость пренебрежительно фыркает и вспархивает на свой любимый насест-икебану.
– Ира, Ир…
– М-м?
– Я сегодня свирку видел, вот как тебя. Ну, Всевидящую…
– Я поняла.
– А почему ты мне никогда при них ничего не рассказывала?
Ирочка с большим аппетитом выскребает яйцо, даже нос в желтке. Третьеклассница и третьеклассница, чесслово… Сотрудник межпланетной миссии, оперативный сотрудник, особый агент и экс-биоморф… Замужняя дама, мамой скоро станет…
Ирочка смешливо фыркает, кося глазом поверх ложки. Уловила ход моих мыслей.
– Я исправлюсь, Рома, непременно исправлюсь. Вот доем и умоюсь. Я уже умею умываться, честное слово!
Она смеётся, и я вместе с ней.
«Ты спросил про свиров…» – она переходит на мысль, поскольку разговаривать с плотно набитым ртом неудобно. – «Что я тебе могу сказать? Я ведь сотрудник ЗЕМНОЙ миссии, Рома. Со свирами я дела не имела. Так что ищи в компьютере сам. Но если хочешь узнать больше – слетай к прабабушке и прадедушке. У Летящего поперёк отличный семейный архив. Они же работали на Свире, если ты помнишь…»
«Неудобно как-то немного…»
«Ну вот, опять. Мой братец, помнится, тебе доходчиво и чётко разъяснил, что именно неудобно. А визит родне следует наносить при малейшей возможности. Потому что радость общения, Рома, одна из наиболее ценных в жизни. Вопросы?»
«Всё понял»
– Но это будет не сегодня, конечно, – вздыхает Ирочка. – Тебе следует поторопиться, муж мой. Я очень переживаю за тебя. И не сделать порученную тебе важную работу – вот это действительно будет очень неудобно.
Она смотрит на меня пристально.
– Разумеется, за это дело тебя не выгонят. И вообще, я
